ИНВЕСТИЦИОННЫЙ ПОРТАЛ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИГлубокий кризис, стагфляция или технический спад: что ждет мировую экономику
Инфляция в США бьет 40-летние рекорды / Frederic J. BROWN / AFP
Экономисты западных аналитических институтов все чаще предупреждают о риске близкой рецессии в крупнейших развитых странах и меняют свои оценки исключительно в негативную сторону.
С прогнозом спада в США и Германии 15 июля выступили экономисты Deutsche Bank. По их мнению, на рынках произошли серьезные изменения после публикации 13 июля данных, показавших ускорение роста потребительских цен в США. Динамика фьючерсных рынков позволяет почти со 100%-ной вероятностью ожидать рецессии в американской экономике до конца 2022 г. Эксперты Deutsche Bank прогнозируют спад в Германии на 1% в 2023 г. из-за проблем с энергоносителями.
В докладе Международного валютного фонда (МВФ), опубликованном 12 июля, подчеркивается, что США будет «все сложнее» избегать рецессии. Институт ухудшил оценки экономики: прогноз роста на 2022 г. снижен с 2,9 до 2,3%, ожидание реального роста ВВП на 2023 г.
– с 1,7 до 1,0%. Спустя несколько дней директор департамента МВФ по вопросам стратегии, политики и анализа Джейла Пазарбашиоглу в интервью Bloomberg предупредила, что в следующем отчете планируется еще более существенно понизить прогноз глобального экономического роста.
О неминуемости рецессии в ближайшие 12 месяцев в США, странах – членах ЕС, Японии, Южной Корее, Великобритании, Канаде и Австралии 4 июля заявил главный экономист крупнейшей брокерской компании Nomura Роберт Саббэраман. Основной причиной рецессии он назвал повышение ставок центральных банков для погашения инфляции.
Всемирный банк (ВБ) в своем июньском докладе также понизил прогнозы по росту ВВП в развитых экономиках до 2,6% год к году в 2022 г. (с январских 3,8%) и до 2,2% год к году в 2023 г. (с январских 2,3%). Оценки по экономике США и еврозоны были ухудшены на 1,2 п. п., Японии – на 1,7 п. п. «Для многих стран будет очень сложно избежать рецессии», – комментировал тогда отчет ВБ его президент Дэвид Малпасс.
На заседании глав финансовых ведомств и Центробанков стран G20 15 июля он подчеркнул, что «в мире назревает гуманитарная и экономическая катастрофа». Кроме рецессии многие страны сталкиваются с риском неконтролируемой инфляции, обесценения валюты и резкого сокращения международных резервов. Помимо резкого повышения ключевых ставок центральных банков крупнейших экономик причинами возможной рецессии ВБ в своем отчете называл конфликт на Украине, локдауны в Китае и разрушение цепочек поставок.
Несмотря на различие в моделях, все экономисты мотивируют ожидаемый спад двумя одновременными тенденциями: во-первых, разгоном инфляции, во-вторых, неизбежным повышением ключевых ставок центральными банками, чтобы этот рост цен погасить. Фактически экономики оказались в ловушке программы количественного смягчения, длившейся, хотя и с разной интенсивностью, на протяжении последних десятилетий и с особым масштабом развернутой в коронакризис.
Инфляция вышла из-под контроля
Политику количественного смягчения страны еврозоны проводили в рамках борьбы с серией кризисов: начиная с 2008–2009 гг.
и до нынешнего коронавирусного. Вливание денег в экономику в рамках этой политики до какого-то момента никак не влияло на цены: деньги либо потреблялись финансовыми рынками, либо просто оседали на резервных счетах коммерческих банков в центральных банках стран Европы. Но пандемия COVID-19 резко повысила инфляционные риски, вызвав асимметричные скачки цен на различные товарные категории.
Знак спада
Term spread – это разница по ставкам между 10-летними и трехмесячными гособлигациями США. Это достаточно устойчивый индикатор предсказания рецессии не только в США, но и в других развитых странах. Если он заходит в отрицательную зону, т. е. ставки по 10-летним облигациям оказываются ниже, чем ставки по трехмесячным облигациям, это показывает, что деловую активность на ближайшие месяцы бизнес воспринимает хуже, чем в прошлом. И тогда можно начинать говорить о возможной рецессии. Term spread, таким образом, опирается на способность бизнеса предвидеть события на ближайшие месяцы или даже год.
Инфляция в крупнейших мировых экономиках продолжает достигать рекордных значений. В июне в еврозоне она составила 8,6% в годовом выражении, в мае – 8,1%, следует из предварительных оценок Евростата. Это является рекордным показателем за всю историю подсчетов службы. В США в июне инфляция также продолжает бить рекорды почти за полвека: она достигла рекорда в 9,1% в годовом выражении – выше консенсус-прогнозов, в Канаде – 7,7%.
Мягкими регуляторными мерами погасить инфляцию уже не получается, поэтому центробанки вынуждены отвечать на это повышением ключевых ставок. ФРС приступила к ужесточению денежно-кредитной политики в марте, впервые с 2018 г. повысив базовую процентную ставку – на 0,25 п. п. до 0,25–0,5% годовых, в мае регулятор увеличил ее на 0,5 п. п. до 0,75–1%, а в июне – сразу на 0,75 п. п. (самое резкое повышение с 1994 г.) до 1,5–1,75%. К концу года, по прогнозам ФРС, она превысит 3%. 1 июня Банк Канады повысил ставку с 1,0 до 1,5% год к году. Ставка Европейского центрального банка на данный момент составляет минус 0,5% год к году, при этом эксперты ожидают ее повышения на 25–50 базисных пунктов.
Звонил ли колокол
Для всех традиционных опережающих индикаторов рецессии на данный момент характерна очень большая степень неустойчивости, полагает директор Центра исследования финансовых технологий и цифровой экономики «Сколково-РЭШ» Олег Шибанов. По его словам, можно отметить сокращение объемов грузоперевозок и в связи с этим ожидать сокращения деловой активности. Также характерно, что показатель потребительских расходов – основной драйвер экономики – ведет себя крайне необычно, отмечает эксперт, например, они растут гораздо медленнее в месяцы подъема вроде декабря. Но пока что все это не может считаться 100%-ными сигналами рецессии, наиболее устойчивым индикатором экономисты считают так называемый term spread (разница доходностей долгосрочных и краткосрочных облигаций минфина США), отметил Шибанов. Он все еще находится в уверенно положительной зоне, обратил он внимание. 15 июля показатель term spread составлял 0,56 п. п. Но в целом он довольно устойчиво снижается по крайней мере с мая, когда его уровень превышал 2 п.
п. Значения, близкие к 0,5–0,6, были в последний раз зафиксированы в период острой фазы пандемии в мае – июне 2020 г.
В текущем году этот индикатор в отрицательную зону не заходил и поэтому уверенно говорить, что мы получили сигналы о рецессии, было бы слишком смело, замечает Шибанов. Никто не исключает, что рецессия возможна, но пока точных подтверждений тому мы не видим, заключает эксперт.
Такие явления в экономике, как увеличение издержек многих компаний из-за бурного роста цен на сырье или повышение инфляции в крупнейших экономиках, также не могут считаться точными предвестниками рецессии, поскольку эти явления в нынешних условиях не приводят к таким глубоким спадам, как, например, в 1970-х гг., добавляет Шибанов.
В связи с продолжающимся ужесточением денежно-кредитной политики прогнозы экономического роста в ближайшее время будут и дальше пересматриваться в сторону ухудшения – вплоть до стагфляции мировой экономики, считает ведущий эксперт института «Центр развития» НИУ ВШЭ Сергей Пухов.
Рост геополитической напряженности, разрушение цепочек поставок сырьевых и продовольственных товаров, а также рост цен производителей и высокая инфляция вынуждают регуляторов ужесточать свою политику, что неизбежно ведет к замедлению и в отдельных случаях к сокращению потребительского спроса и внешней торговли, указывает Пухов. Уже во втором полугодии текущего года стоит ожидать сокращения темпов роста экономик большинства стран, в которых регуляторы будут придерживаться жесткой монетарной политики. С наиболее высоким риском рецессии крупнейшие экономики столкнутся в первой половине 2023 г., прогнозирует эксперт. Впрочем, ожиданий глубокой рецессии у экспертного сообщества нет, для развитых стран она будет иметь скорее технический характер.
Наступление рецессии в экономиках развитых стран в перспективе 1–2 лет в условиях повышения ставок при борьбе с инфляцией имеет высокую вероятность, считает заведующий лабораторией анализа институтов и финансовых рынков Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Александр Абрамов.
При этом он не ожидает наступления жесткого кризиса в ближайшие месяцы. В данный момент такие экономические предикаты экономических спадов, как спреды доходностей долгосрочных и краткосрочных государственных облигаций, уровень просроченной задолженности в банках, число увольнений и индексы цен на жилую недвижимость, не указывают на высокую вероятность рецессии, если говорить, например, о США, отметил он. При этом, даже если рецессия уже началась, а мы ее не заметили, факт наступления этой ситуации было бы невозможно зафиксировать до начала следующего года, добавил эксперт.
Действительно, власти западных стран попали в каком-то смысле в западню, которую сами же себе и устроили: из-за высокой инфляции им будет трудно использовать традиционные методы стимулирования экономики с помощью денежно-кредитной и бюджетной политики, продолжил Абрамов. Госдолг еврозоны и США, не говоря уже о многих развивающихся странах, значительно превышал объем ВВП, отметил он. За период коронакризиса он вырос на порядок: повышение ставок центральными банками будет означать резкий рост госрасходов на обслуживание долга – для бюджета это очень больно.
Ограниченность мер поддержки может углубить рецессию и сделать ее особо продолжительной, полагает эксперт.
«Черным лебедем» рецессии является серьезный риск конфликта вокруг Тайваня – если он реализуется, это приведет к существенному ухудшению глобальных экономических связей и наступлению глубокой и продолжительной рецессии, добавил Абрамов. Так или иначе, спад в крупнейших экономиках начнется ближе к середине 2023 г.
Экономике США скорее грозит замедление, чем рецессия, уверена доцент кафедры государственных и муниципальных финансов РЭУ им. Г. В. Плеханова Елена Воронкова. Учитывая, что американская экономика практически не отреагировала на последние решения ФРС по снижению процентной ставки, ужесточение денежно-кредитной политики в США может продолжаться в течение следующего года, но при этом процентная ставка не превысит считающийся нейтральным для американского рынка уровень в 3%, считает эксперт.
Что считается рецессией
Краткосрочный спад экономики формально рецессией не является.
Чтобы констатировать вхождение в стадию кризиса, снижение объема ВВП должно длиться не менее двух кварталов подряд с темпом хотя бы минус 1,5%, согласно наиболее популярной классификации, предложенной экономистом Джулиусом Шискиным в 1974 г. Но данная характеристика не всегда себя оправдывает в связи с тем, что постквартальные показатели ВВП со временем пересчитываются. Во время рецессии в 2001–2002 гг. экономисты фиксировали колебания ВВП: он попеременно рос и падал от квартала к кварталу. Только в июле 2002 г. пересмотр данных ВВП показал, что он падает уже три квартала подряд.
В своем июньском докладе аналитики ВБ сравнивают нынешнюю ситуацию в мировой экономике со стагфляцией 1970-х гг. Такое сравнение обусловлено схожим поведением центральных банков в крупнейших мировых экономиках: повышение ключевых ставок для борьбы с инфляцией в ту эпоху оказалось настолько резким, что оно привело к глобальной рецессии, а также к череде долговых кризисов в развивающихся странах, напоминают эксперты ВБ.
Нынешняя экономическая обстановка в мире схожа с ситуацией 1970-х гг. по следующим основным аспектам: шоки предложения наряду с ростом мировой инфляции в краткосрочной перспективе (чему предшествовал длительный период довольно мягкой денежно-кредитной политики в крупнейших экономиках), перспективы ослабления экономического роста в долгосрочной перспективе и уязвимость развивающихся стран перед ужесточением денежно-кредитной политики в крупных странах, отмечают в ВБ. Ключевым отличием от ситуации 1970-х гг., которое может воспрепятствовать повторению глобальной рецессии, эксперты ВБ считают усовершенствованные с того времени основы денежно-кредитной политики в развитых и развивающихся странах, которые смогли укрепить доверие населения и бизнеса к центральным банкам как к структурам, способным снизить эффекты инфляции на экономику.
Замедлить инфляцию и при этом избежать рецессии или хотя бы снизить ее глубину возможно, считают эксперты, опрошенные «Ведомостями». Среди мер, которые могли бы этому поспособствовать, они назвали снижение издержек для производителя и создание стимулов для расширения ими объема выпуска, снижение тарифов на международные перевозки и стабилизацию мировых цен на энергоносители.
Небольшие шансы избежать рецессии все же остаются, в основном они связаны с возможными улучшениями глобальных экономических связей, отмечает Абрамов. К таким улучшениям эксперт относит ослабление самоограничений стран ОПЕК+ по производству нефти, а также тарифных ограничений США на импорт китайских товаров. Тех финансовых инструментов, которыми пользуются крупнейшие экономики мира сегодня, будет недостаточно для полного снятия рисков рецессии, уверен Абрамов. По масштабу изменения, которые должны произойти в экономиках этих стран, сравнимы со структурными финансово-экономическими реформами, которые в 1970-х гг. проводили страны Европы и США для выхода из стагфляции. Тогда произошел отказ от привязки курса доллара к стоимости золота, либерализация мировой торговли и был запущен процесс ужесточения монетарной политики.
Есть ли России дело до мировой рецессии
Изоляция российской экономики от экономик развитых стран в значительной степени снизит последствия рецессии в них для России, уверены эксперты, опрошенные «Ведомостями».
С учетом того что рецессия в мировой экономике наступает на фоне сильного геополитического обострения, ее влияние на экономику России будет в основном осуществляться через внешнюю торговлю, а не через финансовые рынки, считает главный экономист агентства «Эксперт РА» Антон Табах. Скорее всего, усилится падение цен на российский экспорт, в большей степени на металлы и уголь и в меньшей степени на нефть и зерно, поскольку в этих секторах действуют другие факторы, полагает эксперт.
Влияние внешней конъюнктуры и спроса на российскую экономику будет меньшим по сравнению с последним кризисом 2009 г., считает Пухов. Из-за санкций открытость российской экономики – доля экспорта и импорта товаров в ВВП – по итогам текущего года опустится ниже 40%, а то время как в 2008 г., т. е. перед кризисом, она превышала 45%, напоминает Пухов. По его словам, изолированность российской экономики от мирового рынка капитала в случае очередного кризиса также смягчит его последствия.
В современных обстоятельствах решающее влияние на экономическую стабильность в России будет больше оказывать структурная трансформация экономики за счет собственных источников роста, поддержки предпринимательской активности, уверена Воронкова..jpg)
Эффекты же внешнего фона для России важны главным образом с позиции формирования новой географии внешнеэкономической деятельности, добавляет эксперт.
США в воронке инфляции: как справлялись раньше и удастся ли теперь
18 января, 10:30
Мнение
© Ethan Miller/Getty Images
Долгие годы в мире насаждалось представление о низкой инфляции в США. Она действительно была ниже, чем во многих странах, и даже порой оказывалась меньше 1%. Так, в 2008 году, согласно данным статистического бюро Департамента труда Соединенных Штатов, инфляция составила 0,01%. Но в 2021 году она достигла максимума с июня 1982 года и составила 7%.
В 2008 году начался мировой экономический кризис, и низкая инфляция сообщала о падении продаж. Отмечу, что тогда кризис переживал и рынок недвижимости, правда, динамика цен на нем не учитывалась в инфляции.
Читайте также
Годовая инфляция в США в декабре достигла максимума с 1982 года
В 2009 году власти США и ФРС резко нарастили расходы, выделяя деньги на спасение банков и выкуп мусорных бумаг (высокодоходные облигации с кредитным рейтингом ниже инвестиционного уровня либо вовсе без рейтинга) с фондового рынка, — инфляция дошла до 2,72%.
В 2010 году она составила 1,5%, в 2011 году снова возросла до 2,96%. В дальнейшие годы инфляция в США снижалась: в 2012 году — до 1,74%, в 2013 году — до 1,5%, а в 2014 году она опустилась до 0,76%. Тогда и родился современный миф о том, что цены в США почти не растут и это делает эту страну едва ли не идеальным местом рыночного обитания. Однако сами американцы видели ситуацию не столь радужно: если в 2004 году бизнес-ланч стоил $4–7, то спустя десять лет — $12–14. Цены на продукты питания росли, хотя масса импортных фабричных товаров оставалась недорогой.
Данные за 2015 год в США (сколь бы они ни были традиционно приукрашенными) вызывали удивление и зависть во многих странах — инфляция равнялась 0,73%. При том, что в 2014–2016 годах в мире бушевала вторая волна экономического кризиса, рынки были неустойчивы, национальные валюты девальвировались, а капиталы бежали в США. Это была удобная для американской элиты ситуация. Тогдашний президент Америки Барак Обама рапортовал об успехах своей политики: безработица снизилась с максимальных 10% в октябре 2009 года до 4,6% в ноябре 2016 года.
Биржевые индексы, ВВП и цены на недвижимость росли. Американцы вновь набирали кредитов, очень дешевых из-за политики сверхнизких ставок.
Все понемногу портится
Казалось, США возвращались в 2016 году на позиции глобального лидера. Тем не менее недовольство граждан, в том числе и экономической ситуацией в стране, привело к избранию президентом Дональда Трампа, который обещал вернуть Америку в золотое прошлое по-настоящему. В прошлое вернулись, но несколько иначе. В 2016–2019 годах США в плане инфляции продемонстрировали показатели докризисного периода: 2016 год — 2,07%, 2017 год — 2,11%, 2018 год — 1,91%, 2019 год — 2,28%; и официальные темпы роста цен как в 2000–2006 годах. Тем не менее Трамп, как и Обама, много рассказывал о своем «экономическом чуде», но крах рынков в марте 2020 года и возникший экономический «пожар» вновь гасили деньгами.
Инфляция в тот год упала до 1,36%, но правительственные расходы, напротив, подскочили до беспрецедентных величин. По данным Министерства финансов страны, дефицит федерального бюджета США по итогам 2020 финансового года (завершается 30 сентября) увеличился в 3,2 раза и достиг $3,132 трлн.
Относительно величины ВВП показатель составил 15,2% (в 2019 году было 4,6%), что было рекордом с 1945 года. Даже в обстановке первой волны кризиса — величайшего стресса 2009 года — дефицит государственного бюджета составлял лишь 9,8% ВВП. Но дело было еще и в том, что США пришлось вернуться к политике нулевых ставок — сверхдешевых кредитов для банков. Диктовали это не только плохие обстоятельства 2020 года (к которым относится и пандемия COVID-19), но и крах политики поиска выхода из кризиса на основе сохранения старого экономического курса.
Читайте также
Проклятие нулевых ставок: как эффективный инструмент центробанков завел США в тупик
В годы большого мирового кризиса США не допустили ни девальвации доллара, ни разорения слабых компаний на рынке (даже в управляемой форме). При этом правительство не отказалось от наращивания долга; в 2022 году он перешел за грань $29 трлн. Не поверили власти и экономистам, утверждавшим, что все это закончится всплеском инфляции, которая может быть выше 7% — уровня 2021 года.
Ныне потолок госдолга повышен до $31,4 трлн. Положение таково, что ставка ФРС в 0–0,25% едва ли может быть хоть немного повышена, и только бюджетный дефицит власти США стараются ограничить в росте.
Как США генерируют инфляцию
2014–2016 годы были для правящих кругов США временем больших экономических надежд. Им казалось, будто антикризисная политика все-таки увенчалась успехом. Даже если этот успех не считался полным, то ожидалось, что далее дела пойдут в гору: американский рынок будет получать, как прежде, приток капиталов, недвижимость будет дорожать несмотря на низкие ставки по кредитам (уже взвинтившие цены до максимума), а фондовый рынок будет устойчив и не упадет. В декабре 2019 года именно такие настроения помешали ФРС трезво оценить обстановку в мировой экономике.
Третья волна глобального кризиса в 2020 году оказалась совсем не похожей для США на прежние волны. Именно она породила сперва всплеск расходов, а после рост инфляции, ставший столь острой проблемой для властей в 2021 году.
В марте 2020 года американский фондовый рынок рушился вместе с мировыми ценами на нефть, и его не спасали иностранные капиталы. В 2021–2022 годах выяснилось: постоянный внешний спрос на доллары, который снимал для США негативный эффект от денежной эмиссии (а как без нее было поддерживать рост государственного и корпоративного долга?), больше не работает так, как нужно. Если ранее США создавали мировую инфляцию, то теперь они начали вкушать ее плоды. В чем-то это стало повторением ситуации 1973–1982 годов.
После Второй мировой войны мир захлебывался в девальвационных волнах. Доллар был востребован и не падал. Это помогло вытащить экономику Западной Европы и Японии: в 1950-е годы рост там был активнее, чем в США. Но американцы начали злоупотреблять эмиссией, и в период вьетнамской войны (1964–1975) эта политика достигла своего пика. В результате в 1973 году мир ощутил шок от повышения цен на нефть, а инфляция в США подскочила до 8,71% с 3,41% в 1972 году. В 1974 году она составила рекордные 12,34%.
Затем кризис семидесятых немного отступил: в 1975 году инфляция равнялась 6,94%, в 1976 году — 4,86%, в 1977 году — 6,7%. Затем кризис усилился, что отразилось и на росте цен в США. В 1978 году инфляция подскочила до 9,02%, а в 1979 году составила 13,29%. 1980 год облегчения не принес: инфляция была 12,52%.
Читайте также
Максимальная с начала 1980-х: как США пришли к такой инфляции
Недоступное лекарство от инфляции
В 1950–1960-х годах США злоупотребили эмиссией, чем помогли прийти новому большому кризису и безумной инфляции. По поводу его нарастания в 1974–1975 годах в СССР с энтузиазмом отмечали: «…в капиталистическом мире разразился экономический кризис, остроту и глубину которого, по признанию самих буржуазных деятелей, можно сравнить лишь с кризисом начала 30-х годов» (Материалы XXVI съезда КПСС. С. 28). Говорил об ужасах кризиса и лично Леонид Брежнев.
Впрочем, на мой взгляд, советским деятелям стоило лучше изучить американские возможности. Положение США не было безнадежным.
ФРС был доступен крайне неприятный, но действенный рецепт — многолетнее повышение эффективной ставки. В 1974 году она впервые оказалась выше 10% (кризис 1954 года преодолевали при ставке в 1,05%), а в 1979 году ставка составила 11,19%, в 1980 году выросла до 13,36%.
В 1981 году, когда инфляция в США достигла 8,92%, ФРС повысила ставку до 16,38%. В следующем году ставка оставалась также высокой — 12,26%, и затем ее снижали очень осторожно почти десять лет, но в 1992 году инфляцию уже удалось сбить до 3,83%. Инфляционный потоп был закончен. США возвратили к себе доверие как к банковскому центру, а также как к центру военно-политической силы.
Изменить положение в обстановке 2022 года не представляется возможным — финансовый сектор США нуждается в денежной подпитке, а долг правительства так велик, что повышение ставки приведет к дефолту. Первой проблемой будет необходимость прекращения заимствования, в результате чего экономика утратит стимул к росту — рост ВВП во многом зависит от роста государственных расходов, а тот держится на увеличении долга.
Ясно, что социальные и инфраструктурные расходы правительства играют большую роль — они тянут экономику вверх наряду с мерами ФРС и администрации по защите от падения финансовой сферы. Но защита эта порождает во многом мировой рост цен. Команда нынешнего президента США Джо Байдена стремится сбить цены на нефть — они с $55 в январе 2021 года поднялись до $86 за баррель в январе 2022 года. Для формального расчета ВВП США это хорошо, для роста экономики — плохо. Потому прогноз МВФ по этому показателю для США на 2022 год — 4,9%.
Читайте также
Обреченная дорожать? Что будет с нефтью в 2022 году и далее
В МВФ понимают, что восстановительный подъем экономики в США почти завершен, а общие издержки остаются высокими. Они возрастают по мере роста мировых цен, тогда как во множестве других стран дешевле рабочая сила, транспорт, недвижимость, даже энергоресурсы и, как следствие, ниже издержки для предприятий. И разрыв обещает увеличиться на основе денежно-кредитной политики США, которую они не в состоянии круто поменять.
Неудовлетворительный итог
В итоге США продолжают генерировать глобальную инфляцию, а другие страны имеют меньший интерес к ее поглощению через спрос на доллары. Потому инфляция в США рискует не только остаться высокой, но достичь показателей кризиса 1973–1982 годов. На мой взгляд, не стоит удивляться, если инфляция поднимется до 12–13% и даже выше, что логично на волне повышения мировых цен. При росте цен на нефть на 40–50% можно ли вообще ожидать низкую инфляцию в США? В 1979–1981 годах высокие ставки ФРС пресекли восхождение инфляции, но в 2022 году им неоткуда взяться. Денежные «протечки» с рынка ценных бумаг на товарные рынки будут продолжаться, а мировые цены расти, на чем у спекулянтов будет возможность немало заработать.
Все это плохо для США. Они продолжат терять положение финансового центра и генератора роста в мире, технологического лидера, а с этим и несокрушимого военно-политического игрока. Не помогут даже надежды на фармацевтику: вакцины от коронавируса есть и у других стран, и судя по заявлениям, они не склонны превращать борьбу с пандемией в бизнес.
Вместе с этим американские «командные высоты» в сфере патентов и прочей интеллектуальной собственности могут быть потеряны, если Вашингтон будет неосторожен в Европе. Все это только сыграет на инфляцию в США, которая не станет низкой в новую эпоху.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. Цитирование разрешено со ссылкой на tass.ru
мнений экспертов о том, как все стало настолько плохо, и что можно исправить
Гана борется с безудержной инфляцией, поскольку цены на основные товары стремительно растут. Государственные финансы также находятся на самом низком уровне за последние годы. Местная валюта Ганы, седи, в настоящее время демонстрирует наихудшую динамику в мире по отношению к доллару США, что свидетельствует о глубине экономического кризиса в стране.
За последние несколько месяцев различные ученые написали важные статьи для The Conversation Africa о состоянии экономики Ганы, о том, как она попала в эту ситуацию, и об участии Международного валютного фонда.
Вот четыре основных чтения.
1. Как Гана сюда попала
К 2000 году правительство Ганы взяло взаймы так много, что страна оказалась в долговом кризисе. Затем он присоединился к инициативе в отношении бедных стран с крупной задолженностью Международного валютного фонда и Всемирного банка. К моменту завершения инициативы в 2006 году общий объем государственного долга Ганы составлял 780 миллионов долларов США (25% ВВП).
Однако с тех пор объем долга вырос на 7000% до 54 миллиардов долларов США, что составляет 78% ВВП. В этой статье экономист Аду Овусу Саркоди объясняет, почему в период с 2017 по 2019 гг., объем долга Ганы вырос астрономически. Он утверждает, что, помимо обычных факторов, были три основные причины: долг энергетического сектора страны, мероприятия по очистке финансового сектора, предпринятые центральным банком страны, и влияние пандемии COVID.
Читать далее: Долг Ганы делает развитие невозможным: вот несколько решений
2.
Демистификация визитов МВФНо когда МВФ объявляет о визите в страну Африки, новость может вызвать беспокойство. Это связано с тем, что политика МВФ может иметь прямое влияние на жизнь людей, живущих в этих странах. Это также может вызывать беспокойство, поскольку общественность получает мало информации о цели визита МВФ или его возможных результатах. В этой статье профессор права Дэнни Брэдлоу развеивает некоторые тайны, связанные с визитами МВФ в страну. Он раскрывает причины, по которым МВФ направляет своих сотрудников в «миссии» в ту или иную страну, и что можно ожидать в каждом случае.
Читать далее: Когда МВФ приезжает в город: почему они приезжают и на что обращать внимание
3.
Повторяющийся провал ГаныЭто второй раз за последние три года — и 17-й с момента обретения независимости в 1957 году — когда Гана обратилась за помощью к МВФ. Экономист и аналитик политических рисков Теофилус Ачемпонг утверждает, что подходы Ганы к МВФ рассказывают историю повторяющихся неудач правительства в построении экономики, чтобы противостоять внутренним и внешним потрясениям. Он говорит, что отсутствие финансовой дисциплины в Гане и ее недавняя история зависимости от иностранного финансирования делают страну уязвимой для колебаний настроений инвесторов и сопутствующих распродаж портфельных инвестиций.
Читать далее: Возвращение Ганы в МВФ в течение трех лет подчеркивает ее более глубокие экономические проблемы.
4. Реструктуризация долга
В этой статье Ачемпонг объясняет, как взаимодействие Ганы с МВФ потребует решения о реструктуризации огромного долга страны. Фонд заявляет, что он не будет кредитовать страны с неприемлемым долгом, если член не предпримет шаги для восстановления устойчивости долга, что может включать реструктуризацию долга.
Он говорит, что хотя реструктуризация долга неизбежна, правительство должно улучшить управление имеющимися у него средствами. Шаги включают ограничение заимствований на внутреннем рынке и соблюдение закона о фискальной ответственности.
Читать далее: Гана и МВФ: реструктуризация долга должна идти рука об руку с более эффективным управлением финансами
Рецессия или грядущий финансовый кризис? Экономисты говорят, что разница огромна
Процентные ставки растут, и слово «рецессия» у всех на слуху.
Но пока лишь немногие финансовые обозреватели предупреждают о чем-то гораздо худшем, что может резко изменить правила игры: об угрозе финансового кризиса.
В среду Банк Канады готовится объявить об очередном значительном повышении процентных ставок, продолжая борьбу с упорной инфляцией.
Управляющий банка Тифф Маклем неоднократно и уверенно заявлял, что ни риск рецессии, ни падение цен на жилье не помешают ему снизить инфляцию до целевого диапазона, двух процентов.
Мастера покера
В бизнесе, который зависит от доверия, центральные банки должны быть мастерами покера. Их нельзя увидеть потеющими, когда у них хитрая рука.
Поддержание инфляции на низком уровне является четко заявленным приоритетом Маклема, но, если руководствоваться историей, он и его американский коллега, Джером Пауэлл из Федеральной резервной системы, вероятно, будут разрабатывать планы для еще более важной обязанности – предотвращения своего собственного и мирового финансовые системы, чтобы они не пришли в замешательство.
Сомневающиеся, которым нужны исторические свидетельства, могут оглянуться на три недели назад, когда Банк Англии бросил все, чтобы спасти британский рынок облигаций и пенсионную систему.
Когда бывший премьер-министр Великобритании Лиз Трасс и канцлер казначейства Кваси Квартенг удивили рынок новыми налогами и займами, Банк Англии поспешил предотвратить серьезный финансовый кризис. (Stefan Rousseau/Reuters) Для обычного читателя подробности неясны, но после того, как британское правительство подорвало рынки налогом и планом заимствований, своего рода схема страхования частного сектора пенсионными планами столкнулась с ликвидацией, «приводя потенциально самостоятельную «усиление спирали и угроза серьезного нарушения основных рынков финансирования и, как следствие, широкомасштабная финансовая нестабильность», — говорится в письме заместителя управляющего Банка Англии Джона Канлиффа.
После этого все преуменьшали опасность. Но сразу же после падения фунта один опытный лондонский трейдер по облигациям описал кризис как потенциальный «момент Лемана», возвращаясь к тому моменту в сентябре 2008 года, когда кризис субстандартного ипотечного кредитования в США превратился в полноценный банковский кризис. когда Lehman Brothers объявил о банкротстве.
Авторы статьи для финансовой компании Morningstar под названием «Почему растут страхи перед новым финансовым кризисом»? были осторожны, чтобы преуменьшить риски. Но внезапный и неожиданный сбой на британских рынках стал полезным напоминанием о том, что центральные банки должны быть готовы к неприятностям.
Кризис перед достижением цели по инфляции?
«Финансовый кризис — это новое направление», — сказал Morningstar Джон Канаван, ведущий аналитик Oxford Economics. «Похоже, что растущие риски финансовой стабильности повышают вероятность того, что ФРС, возможно, придется отреагировать на проблемы финансовой стабильности, прежде чем ее цели по инфляции будут достигнуты».
Экономисты, беседовавшие с CBC News , сказали, что до финансовых кризисов трудно знать наверняка, где и как они возникнут. Но центральные банки говорят, что узнают их, когда видят.
Опасность неспособности отреагировать на разворачивающийся финансовый кризис восходит к 1930-м годам, когда внезапный рыночный крах в 1929 году привел к целой череде проблем. Были востребованы инвестиционные кредиты, и у банков закончились деньги. Крупные и малые предприятия рухнули. Четверть сотрудников была выброшена с работы, и началась Великая депрессия.
Марш безработных во время Великой депрессии в 1935 году. Четверть всех, кто хотел работать, остались без работы из-за одного из самых запоминающихся финансовых кризисов. (Рейтер) «Во время финансового кризиса некоторые секторы финансовой системы терпят неудачу, — говорит Анжела Редиш, историк экономики из Университета Британской Колумбии в Ванкувере. «Финансовые кризисы почти всегда приводят к рецессиям, но не все рецессии приводят к финансовым кризисам».
Падение стоимости облигаций или цен на жилье, фондовых или валютных рынков само по себе не создает кризиса, сказал Редиш. Кризис наступает, когда эти рыночные изменения достигают крайних значений.
Кризисы настолько серьезны, что повреждают структуру рынка, приводя к заражению других частей финансовой системы. Они разрушают веру и уверенность в системе, основанной на вере и уверенности.
Заразные кризисы
В недавнем британском примере заражение распространилось от облигаций к пенсиям и валюте. В 2008 обвал цен на жилье привел к отказу от ипотечных кредитов, создав кризис для банков, которые их застраховали. Деньги иссякли, потому что никто не хотел давать взаймы, что привело к кредитному кризису.
Кризисы также часто приводят к заражению других стран, особенно из-за непредвиденных изменений, которые застают инвесторов врасплох. В конце 1990-х крупная американская инвестиционная компания Long Term Capital Management была потрясена финансовыми кризисами в Азии и России , которые привели к краху якобы безрисковой инвестиционной стратегии фонда.
Опасаясь каскадного эффекта на всю рыночную систему США, ФРС снизила процентные ставки и убедила банки сделать ставку на спасение.
Дверь лифта закрывается перед бывшим председателем Федеральной резервной системы США Беном Бернанке, который в последний раз покинул свой офис в 2014 году. В этом месяце он получил Нобелевскую премию за свою работу о Великой депрессии. (Jonathan Ernst/Reuters)Точно так же после краха Lehman тогдашний председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке, чья работа о Великой депрессии принесла ему Нобелевскую премию в этом месяце, снизил процентные ставки и наводнил рынок наличными, чтобы избежать повторения из 19Системный коллапс 30-х годов.
По словам Лауры Джонс, экономиста и исполнительного вице-президента Канадской федерации независимого бизнеса, одним из самых серьезных последствий финансового кризиса является психологическое воздействие на людей и бизнес, которое приводит к страху и неуверенности.
«Малый бизнес часто является хорошим амортизатором рецессии, особенно вызванной финансовым кризисом», — сказал Джонс.
«Поэтому, если вы посмотрите на 2008 год, малые предприятия намного медленнее увольняли сотрудников».
Два года ада для малого бизнеса
Но, обремененные долгами и полностью осознавая, что они вряд ли получат еще один пакет помощи, подобный тому, который они получили от федерального правительства во время пандемии, они могут быть не в состоянии предоставить такой же вид буфера. Неопределенность только усложняет задачу.
«Малый бизнес только что вышел из двухлетнего ада с COVID», — сказал Джонс. «И они вышли из этого, чтобы столкнуться с проблемами цепочки поставок, инфляцией, повышением процентных ставок и нехваткой рабочей силы».
Другие предупреждают, что помощь в связи с COVID-19 не привела к потрясениям в малом бизнесе, которые, хотя и болезненны для отдельных владельцев бизнеса, полезны для экономики в целом.
ЧАСЫ | Ошеломляющее падение продаж домов:
Новые цифры показывают резкое снижение продаж домов по сравнению с прошлой осенью 32 процента в сентябре по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а цены снизились на 6,6 процента.
Еще одна долгожданная встряска происходит прямо сейчас в жилищном секторе Канады. Как отметил Хиллиард Макбет, финансовый консультант из Эдмонтона и автор книги « Когда лопнет пузырь », большинству финансовых кризисов в истории предшествовал огромный рост долга частного сектора.
«Долг частного сектора Канады составляет более 220 процентов ВВП, что является одним из самых высоких показателей в мире», — сказал Макбет в переписке по электронной почте в субботу.
Именно ипотечный долг толкает Канаду и ее банки в опасную зону, сказал он.
Банк Канады изучил, смогут ли крупные банки Канады выдержать серьезный экономический спад. И их вывод заключается в том, что банки в безопасности.
Но Макбет сказал, что в отчете о стресс-тестах банка предполагается, что потери банка из-за потерь по ипотечным кредитам будут минимальными, и он опасается, что на этот раз все может быть иначе, если Канада и мир столкнутся с серьезной рецессией.
«В прошлом канадцы обычно выплачивали свои ипотечные долги с минимальными потерями», — сказал Макбет.