Монополизм и его последствия план: «Монополизм и его последствия». Сложный план на тему

Содержание

ФАС готовится разделить монополии — Ведомости

Монополизм обрекает на отставание, для устойчивости экономики нужна здоровая конкуренция, признавал Владимир Путин еще в 2015 г. Однако ему потребовалось более двух лет, чтобы утвердить указом предложенный Федеральной антимонопольной службой (ФАС) национальный план развития конкуренции на 2018–2020 гг. Об этом Путин объявил крупному бизнесу, собравшемуся у него в четверг в Кремле: «Намерены жестко пресекать нарушения антимонопольного законодательства».

Цель плана – снижение доли государства во всех конкурентных сферах. Пока происходило обратное. В России сложился государственно-монополистический капитализм, констатировала ФАС в своих докладах. За 10 лет с 2005 г. госсектор удвоился и достиг 70% экономики.

Например, за этот президентский срок Путина частная «Башнефть» стала государственной, а затем при приватизации досталась не частным претендентам, а «Роснефти» (тогда косвенно принадлежала государству на 70%). С 2013 по 2017 г. количество ФГУПов увеличилось с 13 000 до 21 000, рассказывал в ноябре замруководителя ФАС Сергей Пузыревский.

План запрещает государству покупать компании на конкурентных рынках. Но обойти запрет можно, например, по решению президента или правительства.

Правительство должно будет утвердить план перехода отдельных секторов естественных монополий в конкурентный рынок. Власти подумают над возможным разделением естественных монополий на инфраструктурные и частные компании, заявил премьер-министр Дмитрий Медведев. На «Газпром» и РЖД национальный план распространяется, как и на другие естественные монополии, сказал Пузыревский «Ведомостям», но вопрос, как разделить сетевую часть и несетевую, пока не поднимался. Ответ, по его словам, должен быть найден при реализации плана.

В указ включены инициативы, которые предлагались ФАС в последние годы, но не получали поддержки, говорит президент Объединения корпоративных юристов Александра Нестеренко. Сам по себе документ ничего не изменит, но контроль со стороны администрации президента может улучшить состояние конкуренции, считает партнер адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Анна Нумерова. Антимонопольная служба во многих странах подчиняется напрямую президенту, а не правительству, как в России, возможно, указ – первый шаг в этом направлении, говорит Нумерова.

Чем опасен монополизм? Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

УДК 338.2

ЧЕМ ОПАСЕН МОНОПОЛИЗМ?

И.О. Семыкина

Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН [email protected]

В статье рассматриваются некоторые негативные последствия усиления монополистических тенденций в крупных компаниях нефтегазового сектора России. Особое внимание уделено технологическому обновлению предприятий сектора, а также смежных отраслей на базе инновационных процессов.

Ключевые слова: крупные компании, нефтегазовый сектор, инновации, социально-экономическое воздействие.

Консолидация ресурсов и, как следствие, экономия на масштабах, а также централизация управления с открывающимися возможностями для эффективного планирования на разных уровнях помимо очевидных достоинств имеют и обратную сторону. Это хорошо видно на примере процессов, происходящих в крупных компаниях нефтегазового сектора (НГС) России. На протяжении порядка двадцати лет компании делили сферы влияния, приобретая все новые активы, и по мере их укрупнения усиливались монопольные тенденции в секторе. Сегодня пять компаний, своего рода олигополистический картель, определяют развитие всей отрасли, влияя как на рынок, так и на государство, а зачастую и на решения, принимаемые властью. По состоянию на 2010 г. на долю крупнейших компаний приходилось свыше 90 % добычи нефти и газа в стране. Получается, что независимые производители обеспечивали не более 8-9 % добычи углеводородов1.

Истощение запасов в традиционных регионах добычи, освоение месторождений в новых, гораздо более сложных (природных,

1 Шмат В. В. Нефтегазовая «монополька» в России // ЭКО. — 2011. — № 10. — С. 78-101.

горно-геологических и т. п.) условиях, неразвитость собственной технологической базы неизбежно ведут к росту издержек, который, по сути, ничем не ограничен из-за отсутствия реальной конкуренции. Неэффективность в развитии НГС зачастую имеет место и по причине искусственно завышенных издержек как на стадии подготовки проектов, так и в процессе их реализации. Эти процедуры практически полностью отданы на откуп компаниям-исполнителям, а со стороны государства нет ни грамотной ревизии начального уровня издержек при подготовке проектов, ни серьезного мониторинга издержек на стадии их осуществления.

При отсутствии альтернатив компании-монополисты не заинтересованы в повышении эффективности, сокращении постоянно растущих издержек, так как в конечном счете за все платит потребитель, либо государство компенсирует потери, предоставляя льготы, например, как при освоении новых месторождений Восточной Сибири.

Цель компаний — максимизировать прибыль в текущий момент, до стратегических перспектив и процветания государства им нет дела.

И.О. Семыкина. Чем опасен монополизм?

ИДЕИ И ИДЕАЛЫ

Между тем эффекты, которые может дать НГС в масштабах региона или страны в целом, не ограничиваются триадой «нефть — налоги — рабочие места». Вовлечение региональных предприятий в реализацию нефтегазовых проектов способно стимулировать не только напрямую промышленность, строительный и транспортный сектора, но и смежные отрасли, развитие которых, в свою очередь, потянет за собой другие, которые будут стимулировать своих поставщиков, и т. д.2 То есть речь идет о так называемом мультипликативном эффекте, который возникает при освоении нефтегазовых ресурсов.

Говоря о крупных компаниях, принято указывать на то, что концентрация в рамках одной компании как финансовых, так и интеллектуальных ресурсов благоприятствует инновациям. Однако, будучи не заинтересованными в технологическом обновлении, компании НГС в настоящее время не предъявляют достаточного спроса на инновации. Затраты российских компаний-монополистов на НИОКР крайне низки по сравнению с их зарубежными аналогами. В то время как проведение инновационной политики, как достаточно рискованной, должно быть их конкурентным преимуществом — ошибочно выбранное направление для инвестирования может пройти практически бесследно в масштабах всей компании, тогда как малой — может принести ощутимые убытки. Но отечественные компании НГС не используют и это преимущество.

Даже если компания-монополист приобретает новейшие технологию или оборудование, делает она это, как правило, за рубежом. Еще более распространенный

2 Фадеев А. Вопросы развития рынка сервисных нефтегазовых услуг в России // Север промышленный. — 2008. — С. 34—38.

вариант — использование интегрированного сервиса, при котором подрядчик выполняет заказ «под ключ». А поскольку сервисные компании на российском рынке в основном иностранные, они используют собственные технологии.

В такой ситуации региональные предприятия оказываются в ловушке: с одной стороны, они не могут предложить конкурентоспособную продукцию, чтобы на равных с иностранными компаниями участвовать в тендерах на выполнение заказов, с другой — до тех пор, пока они не имеют крупных заказов, они не имеют финансовых возможностей для модернизации своих собственных производств.

Безусловно, эти факторы снижают степень и качество мультипликативных воздействий на процессы социально-экономического развития. То есть участие региональных производителей в нефтегазовых проектах заключается в поставке самых простых видов продукции, осуществлении строительно-монтажных работ и других обслуживающих операций — и это хорошо видно на примере Восточной Сибири, где активно формируется новый крупный центр нефте- и газодобычи.

Между тем сложность условий работы в Восточной Сибири как никогда актуализирует необходимость рационализации издержек и формирования конкурентного рынка оборудования, подрядных работ и услуг. Слабая геологическая изученность открывает широкий простор для деятельности независимых геологических компаний в наиболее рискованной поисковой фазе. Конкуренция является главным условием спроса экономики на инновации, заставляет предприятия искать лучшие технологические решения. При ее отсутствии, пожалуй, единственный шанс изменить си-

ИДЕИ И ИДЕАЛЫ

ЭКОНОМИКА: ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ

туацию — влиять на политику крупных компаний административными методами. Что касается госкомпаний, они вовсе не должны проводить генеральную линию государства в нефтегазовом секторе, так как в первую очередь на них лежит ответственность за решение задач общенационального значения, таких как освоение недр, и обеспечение внутреннего рынка энергоресурса-ми3.

То есть в отношении госкомпаний разработанные государством программно-плановые решения должны иметь в значительной степени директивный характер и учитывать исключительно национальные, а не корпоративные интересы.

Но при существующем положении дел национальные и региональные социально-

экономические эффекты от использования природно-ресурсного потенциала остаются крайне ограниченными. Территории Восточной Сибири даже при интенсивном их освоении рискуют не получить адекватные социально-экономические выгоды.

Литература

Крюков В., Семыкина И., Силкин В., Токарев А., Шмат В. Радужные ожидания и суровая реальность: [Считается, что Восточная Сибирь сказочно богата…] // Эксперт. — 2011. — № 35. -С. 82-86.

Фадеев А. Вопросы развития рынка сервисных нефтегазовых услуг в России // Север промышленный. — 2008. — С. 34-38.

Шмат В.В. Нефтегазовая «монополька» в России // ЭКО. — 2011. — № 10. — С. 78-101.

3 Крюков В., Семыкина И., Силкин В., Токарев А., Шмат В. Радужные ожидания и суровая реальность: [Считается, что Восточная Сибирь сказочно богата…] // Эксперт. — 2011. — № 35. -С. 82-86.

Конгресс США опубликовал доклад с критикой Apple, Amazon, Google и Facebook

Вчера в Конгрессе США был представлен доклад, составленный по итогам годичного расследования в отношении высокотехнологичных компаний с критикой Apple, Amazon, Google и Facebook. Конгрессмены представили неоспоримые, с их точки зрения, доказательства того, что эти компании злоупотребляют своим положением на рынке, ведут себя как монополисты и вредят конкуренции. В качестве выхода из сложившейся ситуации авторы доклада предложили принудительно выделить из состава этих компаний часть операций и ввести для них ограничения на поглощение других компаний.

Доклад под названием «Расследование конкуренции на цифровых рынках» состоит из 450 страниц. Работа над ним началась около года назад, потребовала проведения семи слушаний в Конгрессе, анализа 1,3 млн страниц документов и переписки, свидетельств 38 антимонопольных экспертов и интервью с 240 участниками рынка, бывшими сотрудниками компаний и другими лицами. В итоге обвинения, представленные в докладе, по сути, мало чем отличались от высказанных ранее во время слушаний в Конгрессе.

В докладе утверждается, что Amazon, Apple, Facebook и Google контролируют главные каналы дистрибуции и, по сути, стали блюстителями порядков на рынке.

«Если так пойдет дальше, то всего через десять лет 30% мировой экономической активности будет связано с этими компаниями и всего с некоторыми другими»,— отмечают конгрессмены.

Первой критике подверглась компания Facebook, которую обвинили в монополизации и монопольном господстве. Например, Facebook активно конкурирует на рынке между своими собственными продуктами (Instagram, WhatsApp и Messenger). Таким образом, как указано в документе, компания «толкает рынок к монополизации».

В докладе отмечается, что сами топ-менеджеры Facebook описывали свою стратегию приобретений как «захват земель» для «укрепления позиций», а глава компании Марк Цукерберг как-то сказал, что «может просто купить любой конкурентоспособный стартап». Как пример приводился Instagram.

Немалая порция критики досталась и Google, которая, по мнению авторов, сохраняет монополию на рынке интернет-поиска при помощи серии антиконкурентных приемов. Согласно документу, Google использует свое монопольное положение на рынке поиска, незаконно присваивая контент от третьих сторон и наращивая собственные результаты вертикального поиска. Кроме того, Google наводнила страницы результата поиска рекламой, размывая границы между ссылками результата поиска и рекламными ссылками.

Еще одним видом монопольного поведения Google стала «серия антиконкурентных покупок и контрактов».

«Купив мобильную ОС Android в 2005 году, Google стала ограничивать деятельность сторонних разработчиков и требовать от производителей предустанавливать приложения самой Google и ее поисковик».

Похожие обвинения высказаны и в адрес Apple. «Доминирование этой компании на рынке определяется ее полным контролем мобильной ОС iOS, что позволяет контролировать всю дистрибуцию программного обеспечения для устройств на iOS. В результате Apple, по сути, обладает монопольной властью на рынке мобильных приложений, контролируя доступ более чем к 100 млн айфонов и айпадов в США»,— говорится в докладе.

В свою очередь, компания Amazon подверглась критике за препятствование конкуренции и монополизм в области интернет-торговли товарами.

«Часто говорится, что Amazon контролирует около 40% всех розничных интернет-продаж в США. Но это, скорее всего, заниженные данные, а реальная доля Amazon достигает около 50%, а то и больше»,— говорится в докладе.

Глава комитета по юридическим вопросам Джеррольд Надлер и глава подкомитета по антимонопольному законодательству Дэвид Сисилини заявили, что «расследование не оставляет сомнений в том, что существует четкая необходимость принять меры — как со стороны Конгресса, так и со стороны антимонопольных органов». Эти меры, по мнению авторов, должны быть приняты для восстановления конкуренции, развития инноваций и охраны демократии.

Авторы доклада предложили комплекс мер по отношению к ведущим технологическим компаниям:

структурное разделение, которое не позволило бы платформе управлять бизнесом, который зависит или пересекается с самой этой платформой,
платформы должны создавали сервисы, совместимые с конкурирующими сетями, для большей взаимозаменяемости и более активного обмена данными,
разработка стандартов, которые бы помешали совершению стратегических поглощений, ведущих к снижению конкуренции,
внесение исправлений и дополнений в антимонопольные законы — закон Клейтона, закон Шермана и закон о Федеральной торговой комиссии, чтобы привести их в соответствие с текущей ситуацией в цифровой экономике.

Сами компании не согласились с выводами доклада. Так, например, в заявлении Google говорится, что бесплатные продукты Google, такие как поиск, карты и gmail, помогли миллионам американцев. «Мы инвестировали миллиарды долларов в исследования и разработку продуктов и постоянно улучшаем их. Мы конкурируем в динамичной и очень сложной индустрии. Мы не согласны с выводами доклада, который базируется на устаревшей информации, или некорректными обвинениями со стороны наших конкурентов».

А в заявлении Amazon отмечено: «По сути, звучат предположения, что правительство должно указывать продавцам, в каких магазинах они должны продавать свои товары, а потребителям — в каких магазинах они должны покупать. Но если так поступать, то это станет деструктивным и разрушительным фактором как для одних, так и для других».

Евгений Хвостик

В тисках монополизма

История с хлором как отражение экономической и политической жизни

Из-за глобального потепления или из-за аннексионной глупости российской власти, скорее всего, по двум этим причинам сразу, но в Крыму проблемы с водой. Об этом российским гражданам не сообщают, но зато радостно писали буквально на каждом углу и в каждом боевом листке под названием газеты, что в Украине стоит страшная жара, а большие и малые города вот-вот останутся без водоснабжения. Власть поссорилась с Коломойским, а он владеет единственным предприятием, производящим жидкий хлор и теперь обрабатывать воду буквально нечем. И это самая важная новость, конечно, после встречи Путина и Трампа в Хельсинки.

Сам ход конфликта, его искусственность и политическая направленность, хотя экономической и финансовой составляющими пренебрегать не следует, сейчас потерял значительную актуальность. Как писал в Facebook заместитель городского головы Днепра Михаил Лысенко, «Вчера «Днепрводоканал» заключил договор с «ДнепрАзотом» на поставку хлора в Днепр. Первые цистерны сегодня уже пошли. Зрадофилы выдыхайте».

В свою очередь мэр Днепра Борис Филатов сообщил, что «В первую очередь — это Днепр, Кривой Рог. Мы помогаем Виннице, Харькову. В этой ситуации все мэры городов объединили свои усилия. Созванивались ночью, ведь в какой-то момент ситуация стала приближаться к катастрофической».

Отдельный вопрос об Аульской хлоропереливной станции, которая занимается расфасовкой хлора для очистки питьевой воды. Ее продукцию используют потребители 23 областей Украины, а также Молдовы и Беларуси. Однако непосредственно к проблеме хлора и остановки «ДнепрАзота» она отношения не имеет. Это более частная проблема для Днепропетровского областного совета и областной администрации.

Вроде бы все закончилось хорошо и возникает острое желание забыть хлорное напряжение, как тяжелый сон. К тому же других проблем в стране и вокруг нее хватает. Тем не менее, расслабляться не стоит, так как хлор и вода в очередной раз наглядно показали, что страна и власть остаются заложниками системной проблемы. И это не олигархат и с ним связанное, а более глубокая причина, хотя и давно известная — монополизм.

Болезнь это давняя и полученная в наследство от СССР. Вся структура советской экономики была построена на монополизме, на диктате производителя по отношению к потребителю. В Госплане планировали и привязывали к поставщику. Поменять его невозможно, так как чаще всего это был единственный производитель. Если их было несколько, то легче не становилось. Выбора все равно не было, Москва не разрешала.

Это тяжелое наследство до сих пор достаточно часто лихорадит нашу экономику и крайне тяжело изживается. Именно монополизм является питательной средой олигархата, который самым жестким способом противодействует конкуренции и не допускает создания настоящего рынка товаров и услуг. Отсюда монопольно высокие цены, картельный сговор и все другие прелести монополизма. Это в экономике, но нечто подобное мы наблюдаем и в политике, так как монополии и олигархи ими владеющие прекрасно понимают необходимость политической защиты их особого положения в государстве.

Возвращаясь к проблеме хлора, следует сказать, что явный шантаж и попытка с его помощью добиться экономических и финансовых, а потом и политических преференций являются только одной стороной проблемы.

В конце концов, может возникнуть ситуация, которая по-французски называется force majeure — непреодолимой силы, имеющая объективный или технологический субъективный характер. Например, стихийное бедствие, техногенная катастрофа или еще что-нибудь подобное. При самом лояльном отношении владельца предприятия такого исключить нельзя. Как говорится, всякое случается.

И оказывается, что старая советская привычка решать проблемы в авральном порядке, проявляя массовый или одиночный героизм по типу Павки Корчагина, остается доминирующей. При этом в романе «Как закалялась сталь» практически не писалось, что проявлять героизм и жертвовать здоровьем пришлось из-за глупости и халатности как раз пролетарской власти, так как при проклятом царизме ничего подобного не происходило.

Что до этого случая не было известно о монопольном положении «ДнерАзот» в отношении жидкого хлора, который в этом случае является частью экономической и социальной безопасности государства. Почему соответствующие чиновники не разработали план мер, во-первых, преодоления монопольного положения единственного производителя.

Во-вторых, заблаговременной разработки мероприятий по обеспечению страны в этом реагенте с решением технических и технологических проблем возможных поставок по импорту, а не разводить руками и печалиться, что ширина железнодорожной колеи в Румынии, Словакии и Польше уже нашей. Или это тоже новость, которой больше 170 лет для кое-кого в высоких киевских кабинетах.

В-третьих. Жидкий хлор становится стратегическим товаром и в государстве необходим соответствующий запас его на случай именно force majeure независимо от его происхождения.

Как показало случившееся, ничего этого нет, и мы опять в этом частном случае оказываемся в ситуации начала конфликта на Донбассе и российской аннексии Крыма. В нужный момент защищать страну есть кому, а у них для этого практически ничего нет. И снова героические усилия народа помогли переломить ситуацию, которая могла иметь катастрофические последствия.

Можно предположить, что с хлором не так все страшно. Как сказать. Если страна по чьей-то злой воле и служебной халатности, а, возможно, из-за низкой квалификации администраторов и менеджеров могла остаться практически без питьевой воды, то это проблема не столько хлора и «ДнепрАзота» вместе с Коломойским, а сколько политическая и структурная. Это проблема крайне плохой работы государственного аппарата как в центре, так и на местах.

Дальше следуют политические и, если хотите, стратегические последствия.

О политических и шантаже власти написано достаточно. Мы же остановимся на вторых. У нас крайне агрессивный сосед и отношения с ним будут колебаться между плохими и очень плохими в обозримой перспективе. Это на десятки лет и в этом нужно отдавать себе отчет.

Не трудно представить, что в соответствующих московских структурах досконально ведут учет подобных объектов, выведение из строя которых может самым тяжелым образом сказаться на стране, на ее населении и способности противостоять агрессии. Если кто-то за пять лет войны этого не понял, то самое время задуматься над этим вопросом.

Безопасность страны — это не только защита на линии фронта и работа спецслужб. Не в меньшей мере это также дублирование важнейших предприятий, выпускающих жизненно важную продукцию и наличие четко разработанных планов действий по предотвращению того, что случилось с хлором. Есть все основания полагать, что подобных случаев у нас может быть достаточно много.

Мы вступили в очень сложный период, когда в Москве начинают осуществлять комплекс мер по дестабилизации внутренней ситуации в Украине. Идя навстречу нашим выборам, Кремль основную ставку делает не на фронтальный военный удар, на это он не решится, а на разброд и шатание с использованием пророссийской открытой и скрытой агентуры.

И случай с хлором просто подарок для Кремля. Причем преподнесенный нашими собственными руками. Может хоть это нашу власть заставит задуматься или инстинкт самосохранения у нее полностью деградировал.

Санируемые банки — частным игрокам, а чиновникам другую психологию: интервью с замглавы ФАС

— Вы в рамках антимонопольного ведомства занимаетесь в том числе международной повесткой. В середине сентября участвовали в VI Конференции по конкуренции под эгидой БРИКС. Расскажите, насколько схожи проблемы с монополиями в России и государствах этого международного объединения?

Схожих проблем у нас очень много, несмотря на разницу культур, религий и географического положения. Ведь мы находимся примерно на одном уровне социально экономического развития: вроде как уже не развивающиеся, но еще не развитые. Все эти страны прошли через режим централизованной экономики, за исключением, может быть, ЮАР, через директивное планирование и колоссальную роль госсектора. Сейчас эти проблемы преодолеваются в каждой стране по-своему. Перечисленные факторы влияют и на состояние конкуренции и на умы лиц, которые принимают решения. С одной стороны это облегчает нашу работу, а с другой – порой усложняет ее. И вызовы современности для стран БРИКС одинаковые. Во-первых, цифровая экономика, которая очень сильно меняет экономическую картину мира и подходы конкурентных ведомств. Во-вторых, неравенство в экономических отношениях стран, которое сохраняется и даже растет. В-третьих, проблема протекционизма. Эти трудности касаются всех нас.

Еще одна очень важная вещь – транснациональные компании и мега фирмы, которые ведут свой бизнес в глобальном масштабе. Очень трудно на уровне отдельных национальных ведомств пытаться останавливать монополистические процессы с участием таких предприятий. Это как раз один из стимулов, почему мы стремимся укреплять сотрудничество между антимонопольными ведомствами разных стран. Если возвращаться конкретно к БРИКС, то, как показал опыт нашего взаимодействия, общего у нас больше чем различий.

А с антимонопольными органами развитых стран какие у нас точки соприкосновения?

Весь мир сейчас обсуждает проблемы «цифры», глобальных компаний и мегасделок. Есть и специфические вещи, которые касаются всех. Например, подходы к правоприменению: как правильно взвешивать положительный и отрицательный эффект. Ведь монополизм – это не абсолютное зло. Оно становится таковым, когда монополии ведут себя некорректным образом. Еще одна проблема, волнующая всех – степень вмешательства государства в экономику. Потом, как сделать так, чтобы правоприменение не стало избыточным и не тормозило технический прогресс. Сюда подтягиваются вопросы, связанные с интеллектуальной собственностью. Может ли антимонопольный орган обидеть ученого, который злоупотребляет правами ИС, пытаясь извлечь прибыль за счет всех нас? Где эта грань, когда ученый может извлекать доходы из своих наработок, а в какой момент должен поделиться технологиями с другими? Но различий и с развитыми странами у нас гораздо меньше, чем общих черт.

На недавней конференции Право.ру вы подчеркивали, что «профилактика важнее, чем бегать по рынку, искать нарушителей и наказывать их». Вы отметили, что сейчас большое внимание уделяете аналитической работе. Можете рассказать об основных направлениях этой деятельности? И каких результатов удалось добиться ведомству за счет акцента на профилактические меры?

Эта работа достаточно многогранна. Профилактика правонарушений – прямая задача ФАС, которая установлена на законодательном уровне. Как мы ее выполняем? Во-первых, мы стали использовать институт предупреждения как быстрый и безболезненный метод, чтобы исправить ситуацию. Когда мы видим, что серьезных негативных последствий еще нет от компании, которая злоупотребляет своим доминирующим положением на рынке, то мы не наказываем ее сразу. Ведомство дает фирме время, чтобы «одуматься» и исправить свою тактику. Такая практика показала себя хорошо: количество предупреждений уже превышает число антимонопольных разбирательств. Благодаря чему и у нас высвобождается время для другой работы, и бизнес экономит свои ресурсы.

Обсуждаемый институт мы распространили и на госорганы. Это тоже очень важно – вовремя остановить какого-нибудь чиновника, который будто слон в посудной лавке пытается участвовать в экономике. В итоге после предупреждения он отменяет или изменяет акты, которые принял. Конечно, такой механизм никогда не будет использоваться для серьезных нарушений – таких как те же картели, сращивания чиновников с участниками рынка и т.п. Это абсолютно точно.

Вторая очень важная форма профилактики – гайдлайны и разъяснения, которые мы готовим. Их подготовлено уже значительное количество. Эти документы на простых и понятных примерах позволяют компаниям понимать, когда они находятся в зеленой зоне, желтой или уже красной. Благодаря такому подходу, владельцы бизнеса и управленцы начинают понимать, что можно делать их компаниям, а что нельзя. Сейчас таких рекомендаций уже больше десятка. Готовятся еще несколько важных пакетов. Вместе с коллегами из Ассоциации антимонопольных экспертов мы скоро выпустим разъяснения по вопросам экономической концентрации – как ФАС рассматривает сделки слияний и поглощений. Они крайне необходимы для бизнеса и развития инвестиционных процессов. Это задание нашим коллегам из Ассоциации мы дали меньше года назад. 150 страниц документа уже готово, скоро ознакомимся с проектом целиком и начнем его детальное обсуждение.

Еще одна важная вещь – адвокатирование конкуренции в самом широком смысле: от постов в наших соцсетях до публичных выступлений наших сотрудников на конференциях. Мы сами ежегодно в каждом из федеральных округов организуем совещания, на которые приглашаем местных чиновников, бизнесменов и судей. Другая замечательная форма – Игорь Артемьев и мы, его заместители, дважды – в 2018 и 2019 годах – объехали все субъекты РФ, встретившись там с губернаторами и региональными правительствами, предпринимателями и судьями, которым объяснили политику Президента по вопросам конкуренции. Одним словом, публичность, регулярность и масштабность проводимых мероприятий позволяет повысить уровень узнаваемости нашего органа, а главное – граждане начинают понимать цели и задачи ФАС.

В продолжение темы про предупреждения ФАС, скажите, этот институт одинаково эффективен для крупных и средних компаний? Или все же первые, боясь крупных репутационных рисков, пытаются быстрее устранить все нарушения?

Карточки

Я бы не проводил в таком вопросе различий между крупными, средними и мелкими компаниями. Зато в продолжение темы профилактики важно упомянуть проект по антимонопольному комплаенсу. Это тоже важнейшая мера по предупреждению правонарушений. Мы помогаем компаниям правильно внедрять новый инструмент у себя. И есть интерес у бизнеса, чтобы застраховаться от экономических и репутационных рисков. Более того, мы добились того, чтобы в Указ Президента о развитии конкуренции включили использование обсуждаемого института и госслужащими – не только на федеральном, но и на региональном уровне. Сейчас уже во всех субъектах федерации на уровне правительств внедрена эта система.

Еще одна из ваших цитат про высокую роль госсектора, которая всегда являлась многовековой традицией нашей страны. Вы отмечали, что в некоторых отраслях она действительно усиливается. Можете перечислить эти сферы? И как ФАС пытается изменить сложившуюся ситуацию?

Таких сфер несколько. Во-первых, финансовый рынок, где доля государства сейчас составляет более 50%. И это много. Баланс между частными и госбанками должен быть соблюден. И мы очень надеемся, что, например, коммерческие банки, которые сейчас находятся под санацией, уйдут в итоге в частные руки. Потом, у нас доля госкомпаний в операциях с недвижимым имуществом – более 10%. Возникает вопрос – что они там делают? Это избыточный подход. Президент прямо поставил задачу долю госсектора сокращать.

Еще одна форма – акционерные общества с госучастием, их тоже достаточно много. Есть короткий список организаций, из которых государство точно не уйдет по соображениям вопросов обороны и безопасности. Но остаются предприятия, в которых совсем не понятно присутствие государства. Там и дивидендов особых нет, да и контроль плохо обеспечен из-за небольшой доли властей. От таких активов надо быстрее избавляться по нашему мнению. И главное – нужно изживать психологию чиновников, что для выполнения какой-то новой задачи обязательно нужно создавать госпредприятие. Надо объяснять, что в этом есть смысл, когда на рынке точно нет частных фирм, которые способны выполнить требуемую функцию: заняться клинингом помещений или мощением дорог.

Летом 2018 года Правительство утвердило на два года «дорожную карту» по развитию конкуренции в отраслях экономики РФ и переходу отдельных сфер естественных монополий в состояние конкурентного рынка. Насколько успешно идет этот процесс? С какими трудностями приходится сталкиваться в рамках реализации этой программы?

Этот процесс идет по-разному. Одни отрасли хорошо справляются с этой работой, а другие хуже. Есть, к сожалению, те, кто формальными отписками пытаются сбросить с себя эти мероприятия по уходу от монополизма. Порой люди не знают, как подступиться к решению этой проблемы, а кто-то просто хочет работать так, как привык раньше. Кстати, непосредственно на развитие конкуренции федеральный бюджет денег не выделяет. И в этой связи важно, что нам удалось добиться, чтобы при подготовке и реализации нацпроектов учитывался план по развитию конкуренции.

Не могу не спросить про другой документ, утвержденный Правительством в прошлом году. Речь идет о правилах, в соответствии с которыми иностранные инвесторы должны представлять в ФАС информацию о своих бенефициарах. В какой форме будет действовать это правило? Не повлияет ли эта новелла негативным образом на деловой климат в России?

Введение этих нововведений существенно сократило риски для компаний. Раньше ведь был полный запрет на участие оффшоров в приватизационных процессах нашей страны. Но такой подход мне кажется чрезмерным ограничением. Тем более, сейчас мир вообще становится все прозрачнее, и спрятаться бенефициарам со своими деньгами все сложнее. В итоге мы добились, чтобы абсолютный запрет заменили на раскрытие информации – современную и хорошо администрируемую меру. И этот процесс проходит на условиях полной конфиденциальности. Такое мягкое регулирование. Идешь с необходимыми документами на правительственную комиссию и получаешь разрешение на совершение важной, крупной сделки, чтобы приобрести активы российских стратегических предприятий.

Региональные СМИ в этом году раскритиковали вашу цитату: «продукты должны дорожать, иначе производители не смогут получать адекватную прибыль. А покупателям пора понять, что при низких ценах невозможно развитие производства». Насколько сложно доносить до общественности непопулярные тезисы и инициативы?

Не только региональные, но и федеральные СМИ (с улыбкой). Но ведь надо понимать, если человек берет кредит, рано или поздно его придется отдавать. И эти средства надо где-то брать, эффективнее продавая, например, свою рабочую силу на рынке труда. То же самое и с товарным рынком. Надо зарабатывать, чтобы развивать свой бизнес. Это все требует ежедневных вложений. Оставаться на старых мощностях, не занимаясь инвестициями, невозможно. Только в этом был мой месседж.

А как правильно доносить другие непопулярные тезисы? Которые будут понятны для человека с базовыми экономическими, но далеки от обывателя.

У нас такие истории если и возникают, то очень редко. Везде мы все равно приносим пользу людям. История с отменой роуминга, например – сложная и долгая. Приходилось объяснять эту непопулярную меру нашим мобильным операторам. Но польза тут очевидна была. Жизнь наших граждан стала лучше. Тоже понятно, почему надо бороться с теми же картелями в каком-нибудь дорожном строительстве, чтобы дороги не стали «золотыми» для налогоплательщиков. Жесточайшая борьба на фармацевтическом рынке, которая позволила нам снизить цены на редкие и жизненно необходимые лекарства на 30%.

В середине сентября в столице прошла VI Конференции по конкуренции под эгидой БРИКС. Расскажите, по каким направлениям ведется международное сотрудничество с коллегами из этих стран?

Работаем, опираясь на серьезную фундаментальную научную и организационную базу, которая создается совместными усилиями. Это хорошо видно на примере продовольственного рынка и сделки Bayer/Monsanto, предписания по которой выдавали все страны БРИКС, активно взаимодействуя между собой при анализе рынка и оценке последствий глобальной сделки. Еще одно направление взаимного сотрудничества – фармацевтический рынок. Другие направления – цифровой рынок и рабочая группа по автопрому. Последнюю сейчас возглавляет Индия, которая в следующем году собирается представить доклад о совместном развитии конкуренции в этой сфере. И подобные документы по каждой из перечисленных отраслей готовятся достаточно быстро, на них уходит в среднем года полтора.

Сделка Bayer/Monsanto

Германский химический концерн Bayer в 2018 году поглотил американскую агрохимическую корпорацию Monsanto. ФАС согласовала сделку, обязав немецкую фирму обеспечить технологический трансфер молекулярных средств селекции и гермоплазмы, необходимых для создания высокопродуктивных семян сельскохозяйственных культур. Кроме того, компания должна предоставить недискриминационный доступ к цифровым платформам точного земледелия и другим данным. Это является ключевым фактором для разработки и внедрения российскими компаниями своих IT-разработок в этой области. Срок действия предписания составляет пять лет. В силу специфичности их деятельности нам нужны были эксперты, которые отлично разбираются в такой отрасли, говорит Цыганов: «И мы создали для выполнения этой задачи Центр трансфера технологий на базе ВШЭ». В рамках своей деятельности ЦТТ будет отбирать российские компании, которые хотят получить немецкие технологии и следить за выполнением предписания, выданного ФАС.

Что еще обсуждалось на прошедшей конференции?

Говорили о том, как нам сочетать взаимодействие на отраслевых рынках с решением функциональных проблем. Обсуждали проблемы экономической концентрации. Отметили необходимость синхронизации нашей работы по международным сделкам. Компании нужно одновременно подаваться в 30 разных юрисдикций: в России ее рассматривают три месяца, а в Бразилии вся процедура может растянуться на два года. Тогда инвестиционные процессы замедляются, это нужно ускорять, постоянно обмениваясь информацией между собой.

Как раз во время конференции вы анонсировали проект «Цифровизация государственного контроля за экономической концентрацией», который даст возможность российским и иностранным инвесторам подавать документы на проверку сделок ФАС онлайн, а также использовать большие данные при анализе сделок. Этот проект сейчас в какой стадии?

Да, техзадание для нашего информационно-технического центра мы уже сделали. Но это долгая и кропотливая работа, в которой нельзя допустить ошибок из-за спешки. Так вот, мы предложили коллегам опираться на сходные алгоритмы при создании подобных систем в каждой из наших стран.

Удалось достигнуть предварительных договоренностей по этому вопросу?

Да, получилось. И это очень важно – у нас практически нет никаких противоречий по фундаментальным вопросам. Поддержка наших инициатив практически 100% внутри БРИКС. И с другими странами мы тоже «чувствуем плечо друг друга». Все это нам помогает идти вперед, что подтверждается конкретным результатом. В новом, 19 по счету ежегодном международном рейтинге Global Competition Review ФАС занимает 11 место. Начинали в свое время мы с 34 места, так что прогресс серьезный. Сейчас мы на одном уровне с конкурентными ведомствами Канады, Италии, Мексики, Португалии и Испании. В хорошей компании, одним словом.

Краткая биография Андрея Цыганова

В 1983 году окончил с отличием экономфак МГУ им. М.В. Ломоносова, а спустя три года аспирантуру этого вуза.
С 1987 года трудился замначальника планово-экономического управления «Горьковского автомобильного завода».
Осенью 1990 пришел работать в антимонопольные органы.
В 2000 году получил диплом юриста в РАНХиГС.
С 2004 года занимает пост замглавы ФАС. Избирался представителем государства в советах директоров ОАО «Роснефть», ОАО «Связьинвест», ОАО «Славнефть» и ОАО «Транснефть».
Сейчас курирует в ФАС вопросы контроля агропромышленного комплекса, международного экономического сотрудничества, контроля иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства, возглавляет Методический совет ФАС России и Комиссию по анализу товарных рынков.

Неэффективность монополии | Микроэкономика

Цели обучения

Объясните эффективность распределения и ее значение для монополии

Неэффективность монополии

Большинство людей критикуют монополии за то, что они взимают слишком высокую цену, но экономисты возражают против того, что монополии не производят достаточно продукции, чтобы быть эффективными с точки зрения распределения ресурсов. Чтобы понять, почему монополия неэффективна, полезно сравнить ее с эталонной моделью совершенной конкуренции.

Эффективность распределения — это экономическая концепция, касающаяся эффективности на социальном или общественном уровне. Это относится к производству оптимального количества некоторого продукта, количества, при котором предельная выгода для общества от еще одной единицы просто равна предельным издержкам. Правило максимизации прибыли в мире совершенной конкуренции заключалось в том, чтобы каждая фирма производила такое количество продукции, в котором P = MC. Цена (P) отражает спрос и, как таковая, является мерой того, насколько покупатели оценивают товар, в то время как предельные затраты (MC) являются мерой того, какие дополнительные единицы продукции обходятся обществу в производстве.Следование этому правилу обеспечивает эффективность распределения. Если P> MC, то предельная выгода для общества (измеряемая с помощью P) больше, чем предельные затраты общества на производство дополнительных единиц, и должно быть произведено большее количество. Однако в случае монополии на уровне выпуска, максимизирующем прибыль, цена всегда превышает предельные издержки. Вы можете увидеть это на рисунке 1.

Рисунок 1. Распределительная неэффективность монополии. Эффективность распределения требует производства при Qe, где P = MC.Монополия будет производить меньше продукции и продавать по более высокой цене, чтобы максимизировать прибыль на Qm и Pm. Таким образом, монополии не производят достаточно продукции, чтобы быть эффективными с точки зрения распределения ресурсов.

Таким образом, потребители пострадают от монополии, потому что она будет продавать меньшее количество на рынке по более высокой цене, чем это было бы в случае совершенно конкурентного рынка.

Смотри

Посмотрите это видео, чтобы ознакомиться с ключевыми концепциями монополии, а также узнать, насколько монополии неэффективны.Эффективное с точки зрения распределения количество продукции или социально оптимальное количество — это когда спрос равен предельным издержкам, но монополия не будет производить в этот момент. Вместо этого монополия производит слишком мало продукции при слишком высоких затратах, что приводит к безвозвратным потерям.

Проблема неэффективности для монополий часто даже глубже, чем эти проблемы, и также включает стимулы для повышения эффективности в течение более длительных периодов времени. Здесь есть уравновешивающие стимулы. С одной стороны, фирмы могут стремиться к новым изобретениям и новой интеллектуальной собственности, потому что они хотят стать монополистами и получать высокие прибыли — по крайней мере, в течение нескольких лет, пока конкуренция не догонит. Таким образом, монополии могут возникать из-за конкурентного давления на фирмы. Однако, как только барьер для входа установлен, монополия, которой не нужно бояться конкуренции, может просто производить те же старые продукты тем же старым способом — при этом сохраняя при этом здоровую норму прибыли. Джон Хикс, получивший Нобелевскую премию по экономике в 1972 году, писал в 1935 году: «Лучшая из всех монопольных прибылей — это спокойная жизнь.Он не имел в виду комментарий как комплимент. Он имел в виду, что монополии могут сберегать свои прибыли и расслабляться, пытаясь угодить своим клиентам.

Когда AT&T предоставляла все услуги местной и междугородной телефонной связи в Соединенных Штатах, а также производила большую часть телефонного оборудования, планы платежей и типы телефонов не сильно изменились. Старая шутка заключалась в том, что у вас может быть телефон любого цвета, если он черный. Однако в 1982 году в результате судебного разбирательства с участием правительства AT&T разделилась на несколько местных телефонных компаний, компанию междугородной телефонной связи и производителя телефонного оборудования.Последовал взрыв инноваций. Доступны такие услуги, как ожидание вызова, идентификация вызывающего абонента, трехсторонняя связь, голосовая почта через телефонную компанию, мобильные телефоны и беспроводное подключение к Интернету. Компании также предлагали широкий выбор планов оплаты. То, что все телефоны были черными, больше не было правдой. Вместо этого телефоны были самых разнообразных форм и цветов. Конец телефонной монополии принес более низкие цены, большее количество услуг, а также волну инноваций, направленных на привлечение и удовлетворение потребностей клиентов.

Глоссарий

эффективность распределения:: производит оптимальное количество некоторой продукции; количество, при котором предельная выгода для общества от еще одной единицы просто равна предельным издержкам

Глава 5.

Монополистическая конкуренция и олигополия — Экономика продовольственных и сельскохозяйственных рынков

5.1.1 Спектр и характеристики структуры рынка

В таблице 5.1 показаны четыре основные категории рыночных структур и их характеристики.

Таблица 5.1 Характеристики структуры рынка



Дифференцированный товар	Дифференцированный товар	Один хороший

Въезд и выезд свободный	Входные барьеры	Нет записи

Совершенная конкуренция находится на одном конце спектра рыночной структуры с многочисленными фирмами. Слово «многочисленные» в этом контексте имеет особое значение. В совершенно конкурентной отрасли каждая фирма настолько мала по сравнению с рынком, что не может повлиять на цену товара. Каждая совершенно конкурентоспособная фирма принимает цену. Таким образом, наличие большого количества фирм означает, что каждая фирма настолько мала, что принимает цену.

Монополия — это другая крайность в спектре рыночной структуры с единственной фирмой. Монополии обладают монопольной властью или способностью изменять цену на товар. Монопольная власть также называется рыночной властью и измеряется индексом Лернера.

В этой главе определяются и описываются две структуры посреднического рынка: монополистическая конкуренция и олигополия.

Монополистическая конкуренция = Рыночная структура, характеризующаяся дифференцированным продуктом и свободой входа и выхода.

Фирмы с монополистической конкуренцией обладают одной характеристикой, подобной монополии (дифференцированный продукт обеспечивает рыночную власть), и одной характеристикой, подобной конкурентной фирме (свобода входа и выхода). Эта форма рыночной структуры распространена в странах с рыночной экономикой, и поход в продуктовый магазин обнаруживает большое количество дифференцированных продуктов: зубную пасту, хозяйственное мыло, хлопья для завтрака и так далее.

Далее мы определяем структуру рынка олигополия .

Олигополия = Рыночная структура, характеризующаяся барьерами для входа и небольшим количеством фирм.

Олигополия — это увлекательная рыночная структура, обусловленная взаимодействием и взаимозависимостью между олигополистическими фирмами.То, что делает одна фирма, влияет на другие фирмы в олигополии.

Поскольку монополистическая конкуренция и олигополия являются структурами посреднического рынка, в следующем разделе будут рассмотрены свойства и характеристики совершенной конкуренции и монополии. Эти характеристики будут определять характеристики монополистической конкуренции и олигополии.

5.1.2 Обзор идеальной конкуренции

Совершенно конкурентоспособная отрасль имеет четыре характеристики:

(1) Гомогенный продукт,

(2) Большое количество покупателей и продавцов (многочисленные фирмы),

(3) Свобода въезда и выезда и

(4) Совершенная информация.

Возможность входа и выхода фирм возникает в долгосрочном периоде, поскольку количество фирм фиксировано в краткосрочном периоде.

Равновесие определяется как точка, в которой нет тенденции к изменению. Понятие равновесия можно расширить, включив в него краткосрочную и долгосрочную перспективу.

Краткосрочное равновесие = точка, от которой нет тенденции к изменению (устойчивое состояние), и фиксированное количество фирм.

Долгосрочное равновесие = Точка, от которой нет тенденции к изменению (устойчивое состояние), а также входа и выхода фирм.

В краткосрочном периоде количество фирм фиксировано, тогда как в долгосрочном периоде вход и выход фирм возможны в зависимости от условий получения прибыли. Мы сравним краткосрочный и долгосрочный периоды конкурентоспособной фирмы на рис. 5.1. Две панели на рис. 5.1 относятся к фирме (слева) и отрасли (справа) с совершенно разными единицами измерения. Это подчеркивается использованием «q» для уровня выпуска фирмы и «Q» для уровня выпуска отрасли. График показывает как краткосрочное, так и долгосрочное равновесие для совершенно конкурентоспособной фирмы и отрасли.В краткосрочном равновесии фирмы сталкиваются с высокой ценой (P _SR), производят количество Q _SR по P _SR = MC и получают положительную прибыль π _SR.

Рисунок 5.1 Краткосрочные и долгосрочные равновесия для абсолютно конкурентоспособной фирмы

Положительная прибыль в краткосрочном периоде (π _SR> 0) ведет к выходу на рынок других фирм, поскольку нет никаких барьеров для входа в конкурентную отрасль. Появление новых фирм сдвигает кривую предложения на графике отрасли с предложения S _SR на предложение S _LR.Вход будет происходить до тех пор, пока прибыль не упадет до нуля и не будет достигнуто долгосрочное равновесие при Q * _LR. В конечном итоге экономическая прибыль равна нулю, поэтому нет стимула для входа или выхода. Каждая фирма зарабатывает ровно столько, сколько она стоит, — альтернативные издержки всех ресурсов. В долгосрочном равновесии прибыль равна нулю (π _L _R = 0), а цена равна точке минимальных средних затрат (P = min AC = MC). Предельные затраты равны средним затратам при минимальной средней стоимости.При долгосрочной цене предложение равняется спросу по цене P _LR.

5.1.3 Проверка монополии

Характеристики монополии включают: (1) одну фирму, (2) один продукт и (3) отсутствие входа (таблица 5.1). Монопольное решение показано на Рисунке 5.2.

Рисунок 5.2 Максимизация монопольной прибыли

Обратите внимание, что для монополии может существовать долгосрочная прибыль, поскольку входные барьеры мешают любым потенциальным участникам присоединиться к отрасли.В следующем разделе мы исследуем рыночные структуры, которые находятся между двумя крайностями: совершенной конкуренции и монополии.

Монополистическая конкуренция — это рыночная структура, определяемая свободным входом и выходом, как конкуренция, и дифференцированными продуктами, как монополия. Дифференцированные продукты обеспечивают каждой фирме некоторую рыночную власть. Реклама и маркетинг каждого отдельного продукта обеспечивают уникальность, что приводит к нисходящей кривой спроса на каждый товар.Свободный вход указывает на то, что каждая фирма конкурирует с другими фирмами и прибыль равна нулю при долгосрочном равновесии. Если монополистически конкурентоспособная фирма получает положительную экономическую прибыль, вход будет происходить до тех пор, пока экономическая прибыль не станет равна нулю.

5.2.1 Монополистическая конкуренция в краткосрочной и долгосрочной перспективе

Кривая спроса монополистически конкурентной фирмы имеет наклон вниз, что указывает на то, что фирма обладает определенной рыночной властью.Власть на рынке проистекает из дифференциации продуктов, поскольку каждая фирма производит свой продукт. У каждого товара есть много близких заменителей, поэтому рыночная власть ограничена: если цена будет слишком высока, потребители переключатся на продукцию конкурентов.

Рисунок 5.3 Монополистическая конкуренция в краткосрочной и долгосрочной перспективе

Краткосрочное и долгосрочное равновесие для монополистически конкурентоспособной фирмы показано на Рисунке 5.3. Кривая спроса на фирму имеет наклон вниз, но относительно эластична из-за наличия близких заменителей.Краткосрочное равновесие появляется на левой панели и почти идентично графику монополии. Единственное отличие состоит в том, что для монополистически конкурентной фирмы спрос относительно эластичен, или не меняется. В остальном решение по максимизации краткосрочной прибыли — то же самое, что и монополия. Фирма устанавливает предельный доход равным предельным издержкам, производит уровень выпуска q * _SR и устанавливает цену P _SR. Уровень прибыли показан заштрихованным прямоугольником π.

Долгосрочное равновесие показано на правой панели.Выход других фирм происходит до тех пор, пока прибыль не станет равной нулю; общие доходы равны общим затратам. Таким образом, кривая спроса касается кривой средних затрат при оптимальном долгосрочном количестве q * _LR. Максимизирующая долгосрочную прибыль величина находится там, где предельный доход равен предельным издержкам, что также имеет место при q * _LR.

5.2.2 Экономическая эффективность и монополистическая конкуренция

Есть два источника неэффективности монополистической конкуренции.Во-первых, потеря собственного веса (DWL) из-за монопольной власти: цена выше предельных затрат (P> MC). Во-вторых, избыточная мощность: равновесное количество меньше, чем количество с наименьшими затратами в минимальной точке на кривой средних затрат (q * _LR minAC ). Эти два источника неэффективности можно увидеть на Рисунке 5.4.

Рисунок 5.4 Сравнение эффективности конкуренции и монополистической конкуренции

Во-первых, это потеря мертвого веса (DWL) из-за рыночной власти: цена выше, чем предельные издержки в долгосрочном равновесии.На правой панели рисунка 5.4 цена в долгосрочном равновесном количестве составляет P _LR, а предельные издержки ниже: P _LR> MC. Это приводит к потере мертвого веса для общества, поскольку конкурентное равновесие будет при большем количестве, где P = MC. Общая потеря собственного веса — это заштрихованная область под кривой спроса и над кривой MC на рисунке 5.4.

Второй источник неэффективности, связанный с монополистической конкуренцией, — это избыточные мощности. Это также можно увидеть на правой панели рисунка 5.4, где долгосрочное равновесное количество ниже, чем количество, при котором средние затраты самые низкие (q _{мин AC}). Следовательно, фирма могла бы производить с меньшими затратами за счет увеличения выпуска до уровня, при котором средние затраты сведены к минимуму.

Учитывая эти две неэффективности, связанные с монополистической конкуренцией, некоторые отдельные лица и группы призвали к вмешательству государства. Регулирование можно использовать для уменьшения или устранения неэффективности за счет устранения дифференциации продукта.Это приведет к получению одного продукта вместо большого количества близких заменителей.

Регулирование

, вероятно, не является хорошим решением проблемы неэффективности монополистической конкуренции по двум причинам. Во-первых, рыночная власть типичной фирмы в большинстве отраслей с монополистической конкуренцией невелика. В каждой монополистически конкурентной отрасли есть много фирм, которые производят достаточно заменяемые продукты, чтобы обеспечить достаточную конкуренцию, что приведет к относительно низкому уровню рыночной власти. Если у фирм небольшой уровень рыночной власти, то потери безвозвратного груза и неэффективность избыточных мощностей, вероятно, будут небольшими.

Во-вторых, выгода, которую дает монополистическая конкуренция, — это разнообразие продуктов. Выгоды от разнообразия продуктов могут быть значительными, поскольку потребители готовы платить за разные характеристики и качества. Таким образом, выгода от разнообразия продуктов, вероятно, перевесит затраты, связанные с неэффективностью. Доказательства этого утверждения можно увидеть в странах с рыночной экономикой, где существует огромное разнообразие продуктов.

В следующей главе мы познакомимся и обсудим олигополию: стратегические взаимодействия между фирмами!

Олигополия определяется как рыночная структура с небольшим количеством фирм и барьерами для входа.

Олигополия = рыночная структура с небольшим количеством фирм и барьерами для входа.

Между фирмами часто существует высокий уровень конкуренции, поскольку каждая фирма принимает решения о ценах, количестве и рекламе, чтобы максимизировать прибыль. Поскольку в олигополии участвует небольшое количество фирм, уровень прибыли каждой фирмы зависит не только от собственных решений самой фирмы, но и от решений других фирм в олигополистической отрасли.

5.3.1 Стратегические взаимодействия

Каждая фирма должна учитывать и: (1) реакцию других фирм на собственные решения фирмы, и (2) реакцию собственной фирмы на решения других фирм. Таким образом, все фирмы отрасли постоянно взаимодействуют между решениями и реакциями на эти решения. Каждый олигополист должен учитывать эти стратегические взаимодействия при принятии решений. Поскольку все фирмы в олигополии имеют результаты, которые зависят от других фирм, эти стратегические взаимодействия являются основой изучения и понимания олигополии.

Например, доля рынка каждой автомобильной фирмы зависит от цен и количества всех других фирм в отрасли. Если Ford снизит цены по сравнению с другими производителями автомобилей, он увеличит свою долю рынка за счет других автомобильных компаний.

При принятии решений, учитывающих возможные реакции других фирм, менеджеры фирм обычно предполагают, что менеджеры конкурирующих фирм рациональны и умны. Эти стратегические взаимодействия составляют предмет изучения теории игр, о чем будет рассказано в главе 6 ниже.Джон Нэш (1928-2015), американский математик, был пионером теории игр. Экономисты и математики используют концепцию равновесия Нэша (NE) для описания общего результата в теории игр, который часто используется при изучении олигополии.

Равновесие Нэша = Результат, при котором нет тенденции к изменению, основанной на каждом индивидуальном выборе стратегии с учетом стратегии соперников.

В исследовании олигополии равновесие Нэша предполагает, что каждая фирма принимает рациональные решения, направленные на максимизацию прибыли, сохраняя при этом поведение конкурирующих фирм постоянным.Это предположение сделано для упрощения моделей олигополии, учитывая потенциальную огромную сложность стратегических взаимодействий между фирмами. Кстати, это предположение — одна из интересных тем фильма «Прекрасный разум» с Расселом Кроу в роли Джона Нэша в главной роли. Концепция равновесия по Нэшу также лежит в основе моделей олигополии, представленных в следующих трех разделах: моделей олигополии Курно, Бертрана и Штакельберга.

5.3.2 Модель Курно

Огюстен Курно (1801-1877), французский математик, разработал первую исследованную здесь модель олигополии. Модель Курно — это модель олигополии, в которой фирмы производят однородный товар, предполагая, что выпуск конкурента фиксирован при принятии решения о том, сколько производить.

Ниже приводится числовой пример модели Курно, в которой предполагается, что существуют две идентичные фирмы (дуополия), с выпуском Q _i (i = 1,2). Следовательно, общий объем производства отрасли равен: Q = Q ₁ + Q ₂.Рыночный спрос является функцией цены и определяется соотношением Q ^d = Q ^d (P), таким образом, обратная функция спроса P = P (Q ^d). Обратите внимание, что цена зависит от рыночного выпуска Q, который представляет собой сумму выпусков обеих отдельных фирм. Таким образом, продукция каждой фирмы влияет на цену и прибыль обеих фирм. Это основа для стратегического взаимодействия в модели Курно: если одна фирма увеличивает выпуск, она снижает цену для обеих фирм. Обратная функция спроса и функция затрат даны в уравнении 5.1.

(5.1) P = 40 — QC (Q _i) = 7Q _i i = 1,2

Каждая фирма выбирает оптимальный, максимизирующий прибыль уровень выпуска с учетом выпуска другой фирмы. Это приведет к равновесию по Нэшу, поскольку каждая фирма сохраняет поведение конкурента постоянной. Фирма One максимизирует прибыль следующим образом.

макс. Π ₁ = TR ₁ — TC ₁

макс. Π ₁ = P (Q) Q ₁ — C (Q ₁) [цена зависит от общего выпуска Q = Q ₁ + Q ₂]

макс. Π ₁ = [40 — Q] Q ₁ — 7Q ₁

макс. Π ₁ = [40 — Q ₁ — Q ₂] Q ₁ — 7Q ₁

макс. Π ₁ = 40Q ₁ — Q ₁ ² — Q ₂ Q ₁ — 7Q ₁

∂π ₁ / ∂Q ₁ = 40 — 2Q ₁ — Q ₂ — 7 = 0

2 кв. ₁ = 33 кв. ₂

Q ₁ ^* = 16.5 — 0,5 кв. ₂

Это уравнение называется «функцией реакции» Firm One. Это насколько математическое решение можно упростить, и оно представляет собой решение Курно для фирмы Firm One. Это функция реакции, поскольку она описывает реакцию Фирмы №1 на выходной уровень Фирмы №2. Это уравнение представляет собой стратегическое взаимодействие между двумя фирмами, поскольку изменения в уровне выпуска второй фирмы повлекут за собой изменения в реакции первой фирмы. Оптимальный уровень выпуска Фирмы №1 зависит от поведения и принятия решений Фирмы №1.Олигополисты взаимосвязаны как в поведении, так и в результатах.

Предполагается, что две фирмы идентичны в этой дуополии. Следовательно, функция реакции второй фирмы будет симметричной функции реакции первой фирмы (проверьте это, установив и решив уравнение максимизации прибыли для второй фирмы):

Q ₂ ^* = 16,5 — 0,5Q ₁

Две функции реакции могут быть использованы для нахождения равновесия Курно-Нэша. Есть два уравнения и две неизвестные (Q ₁ и Q ₂), поэтому численное решение находится путем подстановки одного уравнения в другое.

Q ₁ ^* = 16,5 — 0,5 (16,5 — 0,5Q ₁)

Q ₁ ^* = 16,5 — 8,25 + 0,25Q ₁

Q ₁ ^* = 8,25 + 0,25Q ₁

0,75Q ₁ ^* = 8,25

Q ₁ ^* = 11

Из-за симметрии на основании предположения об идентичных фирмах:

Q _i = 11 i = 1,2Q = 22 единиц P = 18 долларов США за единицу

Прибыль каждой фирмы:

π _i = P (Q) Q _i — C (Q _i) = 18 (11) — 7 (11) = (18-7) 11 = 11 (11) = 121 доллар США

Это решение Курно-Нэша для олигополии, найденное каждой фирмой в предположении, что другая фирма сохраняет свой уровень выпуска постоянным.Модель Курно может быть легко распространена на более чем две фирмы, но математика становится все более сложной по мере того, как добавляются новые фирмы. Экономисты используют модель Курно, потому что она основана на интуитивных и реалистичных предположениях, а решение Курно является промежуточным звеном между результатами двух крайних рыночных структур — совершенной конкуренции и монополии.

Это можно увидеть, решив численный пример для моделей конкуренции, Курно и монополии и сравнив решения для каждой рыночной структуры.

В конкурентной отрасли свободный вход приводит к цене, равной предельным издержкам (P = MC). В случае числового примера P _C = 7. Когда эта конкурентная цена подставляется в обратное уравнение спроса, 7 = 40 — Q или Q _c = 33. Прибыль определяется путем решения (P — MC ) Q, или π _c = (7–7) Q = 0. Конкурентное решение дается в уравнении (5.2).

(5.2) P _c = 7 долларов США за единицу Q _c = 33 единицы π _c = 0 долларов США

Решение монополии находится в максимальном увеличении прибыли как единой компании.

макс. Π _м = TR _м — TC _м

макс. Π _м = P (Q _м) Q _м — C (Q _м) [цена зависит от общей производительности Q _м]

макс. Π _м = [40 — Q _м] Q _м — 7Q _м

макс. Π _м = 40Q _м — Q _м ² — 7Q _м

∂π _м / ∂Q _м = 40 — 2Q _м — 7 = 0

2 квартал _м = 33

Q _м ^* = 16.5

P _м = 40 — 16,5 = 23,5

π _м = (P _м — MC _м) Q _м = (23,5 — 7) 16,5 = 16,5 (16,5) = 272,25 долларов США

Монопольное решение дается в уравнении (5.3).

(5,3) P _м = 23,5 долл. США за единицу Q _м = 16,5 единиц π _м = 272,5 долл. США

Конкурентное, Курно и монопольное решения можно сравнить на одном графике для численного примера (рис. 5.5).

Рисунок 5.5 сравнений идеальной конкуренции, решений Курно и монополии

Цена и количество по Курно находятся между совершенной конкуренцией и монополией, что является ожидаемым результатом, поскольку количество фирм в олигополии находится между двумя крайностями рыночной структуры.

5.3.3 Модель Бертрана

Жозеф Луи Франсуа Бертран (1822-1900) также был французским математиком, который разработал модель, конкурирующую с моделью Курно.Бертран задал вопрос: «Что произошло бы в модели олигополии, если бы каждая фирма придерживалась постоянной цены другой фирмы?» Модель Бертрана — это модель олигополии, в которой фирмы производят однородный товар, и каждая фирма принимает фиксированную цену конкурентов при принятии решения о том, какую цену назначать.

Предположим, две фирмы входят в олигополию (дуополию), где две фирмы выбирают цену своего товара одновременно в начале каждого периода. Потребители покупают у фирмы по самой низкой цене, так как продукция однородна (идеальные заменители).Если две фирмы устанавливают одинаковую цену, половина потребителей покупает у каждой фирмы. Пусть уравнение спроса задается следующим образом: Q ^d = Q ^d (P). Модель Бертрана следует этим трем утверждениям:

(1) Если P ₁

2 , то Фирма One продает ^{Q на}, а Фирма 2 продает 0,

(2) Если P ₁> P ₂, то Фирма One продает 0, а Фирма 2 продает Q ^d и

(3) Если P ₁ = P ₂, то Фирма One продает 0.5 кв. ^д., а вторая фирма продает 0,5 кв. ^д..

Числовой пример демонстрирует результат модели Бертрана, которая является равновесием по Нэшу. Предположим, что две фирмы продают однородный продукт и конкурируют, выбирая цены одновременно, сохраняя при этом цены другой фирмы неизменными. Пусть функция спроса задается как Q ^d = 50 — P, а затраты суммируются как MC ₁ = MC ₂ = 5.

(1) Firm One устанавливает P ₁ = 20, а Firm Two устанавливает P ₂ = 15.Фирма Два имеет более низкую цену, поэтому все клиенты покупают товар у Фирмы Два.

Q ₁ = 0, Q ₂ = 35. π ₁ = 0, π ₂ = (15-5) 35 = 350 долларов США.

После первого периода у первой фирмы появляется сильный стимул снизить цену (P ₁) ниже P ₂. Предположение Бертрана состоит в том, что обе фирмы выберут цену, сохраняя постоянную цену другой фирмы. Таким образом, Фирма 1 немного занижает P ₂, предполагая, что Фирма 2 сохранит свою цену на уровне P ₂ = 15.Фирма 2 сохранит ту же цену, предполагая, что Фирма 1 сохранит P ₁ = 20.

(2) Фирма One устанавливает P ₁ = 14, а Фирма 2 устанавливает P ₂ = 15. Фирма One имеет более низкую цену, поэтому все покупатели покупают товар у Фирмы One.

Q ₁ = 36, Q ₂ = 0. π ₁ = (14-5) 36 = 324 доллара США, π ₂ = 0.

После периода два, Фирма 2 имеет сильный стимул к снижению цены ниже ₁ песо. Этот процесс снижения цены другой фирмы будет продолжаться, и «ценовая война» приведет к снижению цены до предельных издержек.В состоянии равновесия обе фирмы снижают свою цену до тех пор, пока цена не сравняется с предельными издержками: P ₁ = P ₂ = MC ₁ = MC ₂. Цена не может быть ниже этой, иначе фирмы прекратят свою деятельность из-за отрицательной экономической прибыли. Чтобы переформулировать модель Бертрана, каждая фирма выбирает цену, учитывая цену другой фирмы. Результаты Бертрана приведены в уравнении 5.4.

(5,4) P ₁ = P ₂ = MC ₁ = MC ₂ Q ₁ = Q ₂ = 0.5Q ^d π ₁ = π ₂ = 0 в SR и LR.

Модель олигополии Бертрана предполагает, что олигополии характеризуются конкурентным решением из-за конкуренции по цене. Есть много олигополий, которые ведут себя подобным образом, например, заправочные станции в определенном месте. Другие олигополии могут вести себя больше как олигополисты Курно, с результатом где-то между совершенной конкуренцией и монополией.

5.3.4 Модель Штакельберга

Генрих Фрайхер фон Штакельберг (1905-1946) был немецким экономистом, внесшим вклад в теорию игр и изучение рыночных структур с помощью модели лидерства фирм или модели олигополии Штакельберга.Эта модель предполагает, что в отрасли есть две фирмы, но они асимметричны: есть «лидер» и «последователь». Штакельберг использовал эту модель олигополии, чтобы определить, было ли преимущество первому или «преимущество первопроходца».

Числовой пример используется для исследования модели Штакельберга. Предположим, две фирмы, в которых Фирма Один является лидером и производит Q ₁ единиц однородного товара. Фирма 2 является последователем и производит Q ₂ единиц товара.Обратная функция спроса определяется выражением P = 100 — Q, где Q = Q ₁ + Q ₂. Затраты на производство определяются функцией затрат: C (Q) = 10Q.

Эта модель решается рекурсивно или в обратном порядке. Математически проблема должна быть решена таким образом, чтобы найти решение. Интуитивно каждая фирма будет поддерживать объем выпуска другой фирмы на постоянном уровне, как и Курно, но лидер должен знать лучшую стратегию последователя, чтобы действовать первым. Таким образом, Фирма №1 решает проблему максимизации прибыли Фирмы №2, чтобы знать, какой выпуск она будет производить, или функцию реакции Фирмы №2.Как только функция реакции ведомого (Фирма 2) известна, лидер (Фирма 1) максимизирует прибыль путем подстановки функции реакции Фирмы 2 в уравнение максимизации прибыли Фирмы 1. Все это показано в следующем примере.

Первая фирма начинает с решения функции реакции второй фирмы:

макс. Π ₂ = TR ₂ — TC ₂

макс. Π ₂ = P (Q) Q ₂ — C (Q ₂) [цена зависит от общего выпуска Q = Q ₁ + Q ₂]

макс. Π ₂ = [100 — Q] Q ₂ — 10Q ₂

макс. Π ₂ = [100 — Q ₁ — Q ₂] Q ₂ — 10Q ₂

макс. Π ₂ = 100Q ₂ — Q ₁ Q ₂ — Q ² ₂ — 10Q ₂

∂π ₂ / ∂Q ₂ = 100 — Q ₁ — 2Q ₂ — 10 = 0

2 квартал ₂ = 90 — квартал ₁

Q ₂ ^* = 45-0.5Q ₁

Это функция реакции ведомого, Фирмы 2. Затем первая фирма, лидер, максимизирует прибыль, сохраняя постоянный объем выпуска ведомого, используя функцию реакции.

макс. Π ₁ = TR ₁ — TC ₁

макс. Π ₁ = P (Q) Q ₁ — C (Q ₁) [цена зависит от общего выпуска Q = Q ₁ + Q ₂]

макс. Π ₁ = [100 — Q] Q ₁ — 10Q ₁

макс. Π ₁ = [100 — Q ₁ — Q ₂] Q ₁ — 10Q ₁

макс. Π ₁ = [100 — Q ₁ — (45 — 0.5Q ₁)] Q ₁ — 10Q ₁ [подстановка одной функции реакции]

макс. Π ₁ = [100 — Q ₁ — 45 + 0,5Q ₁] Q ₁ — 10Q ₁

макс. Π ₁ = [55 — 0,5Q ₁] Q ₁ — 10Q ₁

макс. Π ₁ = 55Q ₁ — 0,5Q ₁ ² — 10Q ₁

∂π ₁ / ∂Q ₁ = 55 — Q ₁ — 10 = 0

Q ₁ ^* = 45

Это можно подставить обратно в функцию реакции фирмы 2, чтобы найти Q ₂ ^*.

Q ₂ ^* = 45 — 0,5Q ₁ = 45 — 0,5 (45) = 45 — 22,5 = 22,5

Q = Q ₁ + Q ₂ = 45 + 22,5 = 67,5

P = 100 — Q = 100 — 67,5 = 32,5

π ₁ = (32,5 — 10) 45 = 22,5 (45) = 1012,5

долларов США

π ₂ = (32,5 — 10) 22,5 = 22,5 (22,5) = 506,25

долларов США

Мы рассмотрели три модели олигополии: Курно, Бертрана и Штакельберга. Эти три модели являются альтернативными представлениями олигополистического поведения.Модель Бертана относительно легко идентифицировать в реальном мире, поскольку она приводит к ценовой войне и конкурентным ценам. Может быть труднее определить, какую из количественных моделей использовать для анализа реальной отрасли: Курно или Штакельберга?

Наиболее подходящая модель зависит от исследуемой отрасли.

(1) Модель Курно может быть наиболее подходящей для отрасли с похожими фирмами, не имеющими рыночных преимуществ или лидерства.

(2) Модель Штакельберга может быть наиболее подходящей для отрасли, в которой доминируют относительно крупные фирмы.

Олигополия имеет множество различных возможных результатов и несколько экономических моделей, позволяющих лучше понять разнообразие отраслей. Обратите внимание: если фирмы в олигополии вступили в сговор или действовали как единая фирма, они могли достичь монопольного результата. Если бы фирмы объединились для принятия единых решений, они могли бы устанавливать цену или количество, как это сделал бы монополист. Это незаконно во многих странах, в том числе в Соединенных Штатах, поскольку результат противоречит конкуренции, и потребители должны будут платить монопольные цены по сговору.

Если бы фирмы могли вступить в сговор, они могли бы разделить рынок на акции и совместно производить монопольное количество, ограничивая выпуск. Это приведет к монопольной цене, и фирмы получат монопольную прибыль. Однако в таких обстоятельствах всегда есть стимул «обмануть» соглашение, производя и продавая больше продукции. Если другие фирмы в отрасли ограничивают выпуск, фирма может увеличить прибыль за счет увеличения выпуска за счет других фирм, участвующих в соглашении о сговоре.Мы обсудим эту возможность в следующем разделе.

Подводя итог нашему обсуждению олигополии до сих пор, у нас есть две модели, которые предполагают, что фирма поддерживает постоянный объем выпуска другой фирмы: Курно и Штакельберг. Эти две модели приводят к положительной экономической прибыли на уровне между совершенной конкуренцией и монополией. Третья модель, Бертран, предполагает, что каждая фирма поддерживает постоянную цену другой фирмы. Модель Бертрана приводит к нулевой экономической прибыли, поскольку цена снижается до конкурентного уровня, P = MC.

Наиболее важной характеристикой олигополии является то, что твердые решения основаны на стратегическом взаимодействии. Поведение каждой фирмы носит стратегический характер, и стратегия зависит от стратегий других фирм. Таким образом, олигополисты связаны отношениями с соперниками, которые заметно отличаются от совершенной конкуренции и монополии.

5.4.1 Сговор и теория игр

Сговор происходит, когда олигопольные фирмы принимают совместные решения и действуют так, как если бы они были единой фирмой.Сговор требует соглашения, явного или подразумеваемого, между сотрудничающими фирмами об ограничении выпуска и достижении монопольной цены. Это приводит к тому, что фирмы становятся взаимозависимыми, поскольку уровни прибыли каждой фирмы зависят от собственных решений фирмы и решений всех других фирм в отрасли. Эта стратегическая взаимозависимость лежит в основе теории игр .

Теория игр = Структура для изучения стратегического взаимодействия между игроками, фирмами или странами.

Игра определяется как:

Игра = Ситуация, в которой фирмы принимают стратегические решения с учетом действий и ответов друг друга.

Игра может быть представлена в виде матрицы выплат, которая показывает выплаты для каждой возможности игры, как будет показано ниже. В игре есть игроки, которые выбирают стратегии, которые приводят к разным результатам или выигрышам. Дилемма заключенного — это известный пример теории игр, когда два заключенных должны по отдельности решить, признаться в преступлении или нет.Это показано на Рисунке 5.6.

Рисунок 5.6. Дилемма заключенного

У полиции есть доказательства того, что двое заключенных совершили преступление, но недостаточно доказательств, чтобы приговорить их к длительному тюремному заключению. Полиция добивается признательных показаний от каждого заключенного независимо от другого соучастника. Результаты или выигрыши этой игры показаны в виде лет тюремного заключения в формате (A, B), где A — количество лет, на которые заключенный A приговорен к тюремному заключению, а B — это количество лет, к которым заключенный B приговорен. тюрьма.Интуиция игры заключается в том, что если два заключенных «вступят в сговор» и совместно решат не признаваться, они оба получат более короткий срок тюремного заключения на три года.

Однако, если один из заключенных решит признаться, признавшийся заключенный получит только один год лишения свободы за сотрудничество, а соучастник преступления (который не признался) получит длительный 15-летний срок. Если оба заключенных признаются, каждый получает 8 лет лишения свободы. Эта история составляет сюжетную линию большого количества телешоу и фильмов.Ситуация, описываемая дилеммой заключенного, также часто встречается во многих социальных и деловых взаимодействиях, что будет рассмотрено в следующей главе.

Исход этой ситуации неясен. Если оба заключенных могут заключить сделку и «вступить в сговор» или действовать сообща, они оба предпочитают НЕ СОВЕЩАТЬСЯ, и каждый из них получает три года лишения свободы, как показано на рисунке 5.6 внизу справа. Это соглашение о сотрудничестве: (НЕ, НЕ) = (3,3). Однако, как только заключенные попадают в такой исход, у них возникает соблазн «обмануть» соглашение, сделав ИСПОВЕДОВАНИЕ и сократив свой собственный срок до одного года за счет своего партнера.Что делать заключенному? Один из способов — проработать все возможные результаты с учетом того, что выбирает другой заключенный.

Решение дилеммы заключенного: доминирующая стратегия

(1) Если B CONF, A должен CONF (8 <15)

(2) Если B НЕ, A должен CONF (1 <3)

… A использует одну и ту же стратегию независимо от того, что делает B: CONF.

(3) Если A CONF, B должен CONF (8 <15)

(4) Если A НЕ, B должен CONF (1 <3)

… B использует одну и ту же стратегию независимо от того, что делает A: CONF.

Таким образом, A решает СОВЕРИТЬСЯ, несмотря ни на что. Это называется доминирующей стратегией , так как это лучший выбор с учетом любой стратегии, выбранной другим игроком. Точно так же КОНФЕСС является доминирующей стратегией для заключенного Б.

Доминирующая стратегия = Стратегия, которая приносит игроку самый высокий выигрыш независимо от действий противника.

Равновесие доминирующих стратегий для решения дилеммы заключенного (CONF, CONF). Это интересный результат, поскольку каждый заключенный получает восемь лет заключения: (8, 8).Если бы они только могли сотрудничать, им обоим было бы лучше, если бы они получили гораздо более мягкие приговоры — три года.

Второй пример игры — это решение производить натуральную говядину или нет. Под натуральной говядиной обычно понимают говядину, произведенную без антибиотиков и гормонов роста. Это определение сложно, поскольку для разных людей оно означает разные вещи, и нет единого юридического определения. Эта игра показана на рис. 5.7, где Каргилл и Тайсон решают, производить ли натуральную говядину.

Рисунок 5.7 Решение о производстве натуральной говядины

В игре два игрока: Каргилл и Тайсон. У каждой фирмы есть две возможные стратегии: производить натуральную говядину или нет. Выплаты в матрице выплат представляют собой прибыль (млн долларов США) для двух компаний: (π _Cargill, π _Tyson).

Стратегия = План действий каждого игрока для игры.

Результат = Комбинация стратегий для игроков.

Payoff = Значение, связанное с возможными результатами.

В этой игре прибыль создается за счет премиального качества натуральной говядины. Если бы только одна фирма производила натуральную говядину,

Доминирующая стратегия для натуральной говядины

(1) Если TYSON NAT, CARGILL должен NAT (10> 8)

(2) Если TYSON NO, CARGILL должен NAT (12> 6)

… CARGILL придерживается одной и той же стратегии, независимо от того, что делает Тайсон: NAT.

(3) Если CARGILL NAT, TYSON должен NAT (10> 8)

(4) Если CARGILL NO, TYSON должен NAT (12> 6)

… TYSON придерживается одной и той же стратегии, независимо от того, что делает CARGILL: NAT.

Обе фирмы предпочитают производить натуральную говядину, несмотря ни на что, поэтому это доминирующая стратегия для обеих фирм. Равновесие в доминирующих стратегиях — (NAT, NAT). Результат этой игры демонстрирует, почему все переработчики говядины быстро перешли на производство натуральной говядины за последние несколько лет и все получают более высокий уровень прибыли. Производители говядины также быстро перешли на экологически чистую говядину, местную говядину, говядину травяного откорма и даже «говядину» на растительной основе.

«Дилеммы заключенного» очень распространены на олигопольных рынках: заправочные станции, продуктовые магазины, мусорные компании часто оказываются в такой ситуации.Если бы все олигополисты на рынке согласились поднять цену, все они могли бы получить более высокую прибыль. Сговор или результат сотрудничества может привести к монопольной прибыли. В США явный сговор является незаконным. «Установление цен» запрещено законом, чтобы защитить потребителей. Однако скрытый сговор (неявный сговор) может привести к монопольной прибыли фирм, оказавшихся перед дилеммой заключенного. Например, если бы заправочные станции в таком городе, как Манхэттен, Канзас, предлагали более высокую цену, все они могли бы заработать больше денег.Однако есть стимул обмануть это неявное соглашение, снизив цену и привлекая больше клиентов из других фирм на вашу заправочную станцию. Фирмы, заключившие соглашение о сотрудничестве, всегда склонны разорвать соглашение, чтобы добиться большего.

Равновесие Нэша, рассчитанное для трех моделей олигополии (Курно, Бертана и Штакельберга), является равновесием без сотрудничества, поскольку фирмы являются соперниками и не вступают в сговор. В этих моделях фирмы максимизируют прибыль с учетом действий своих конкурентов.Это обычное дело, поскольку сговор является незаконным, а ценовые войны обходятся дорого. Как реальные олигополисты справляются с дилеммами заключенных — тема следующего раздела.

5.4.2 Жесткие цены: модель изогнутой кривой спроса

Олигополисты сильно стремятся к стабильности цен. Фирмы в олигополиях не хотят менять цены, опасаясь ценовой войны. Если одна фирма снизит свою цену, это может привести к равновесию Бертрана, где цена равна предельным издержкам, а экономическая прибыль равна нулю.Модель кривой спроса была разработана для объяснения жесткости цен или стремления олигополистов поддерживать цену на уровне преобладающей цены P *.

Модель изогнутого спроса утверждает, что у фирмы будет асимметричная реакция на изменение цен. Конкурирующие в отрасли фирмы по-разному отреагируют на изменение цен, что приведет к разной эластичности при повышении и понижении цен.

(1) Если одна фирма увеличивает цену, P> P *, другие фирмы не последуют за

… фирма потеряет большинство клиентов, спрос очень эластичен выше P *

(2) Если одна фирма снижает цену, P

… у каждой фирмы будут те же клиенты, спрос неэластичен ниже P *

Изогнутая кривая спроса показана на Рисунке 5.8, где различные реакции других фирм приводят к изгибу кривой спроса при преобладающей цене P *.

Рисунок 5.8 Изогнутая кривая спроса модели

В модели изогнутой кривой спроса MR не является непрерывным из-за асимметричного характера кривой спроса. Для линейных кривых спроса MR имеет ту же точку пересечения по оси Y и двукратный наклон… что приводит к двум различным участкам кривой MR, когда спрос имеет изгиб. График показывает, как происходит жесткость цен: любые изменения предельных затрат приводят к той же цене и количеству в модели изогнутой кривой спроса.Пока кривая MC находится между двумя участками кривой MR, оптимальная цена и количество останутся неизменными.

Одной из важных особенностей модели изломанного спроса является то, что она описывает жесткость цен, но не объясняет ее с помощью формальной модели максимизации прибыли. Объяснение жесткости цен коренится в дилемме узника и избегании ценовой войны, которые не являются частью модели изогнутой кривой спроса. Модель изогнутого спроса подвергается критике за то, что она не основана на принципах максимизации прибыли, как другие модели олигополии.

Две дополнительные модели ценообразования — это ценовая сигнализация и ценовое лидерство.

Ценовая сигнализация = Форма неявного сговора, при которой одна фирма объявляет о повышении цен в надежде, что другие фирмы последуют ее примеру.

Ценовая сигнализация обычна для автозаправочных станций и продуктовых магазинов, где цена публикуется публично.

Ценовое лидерство = Форма ценообразования, при которой одна фирма, лидер, регулярно объявляет об изменениях цен, которые затем совпадают с другими фирмами, последователями.

Есть много примеров ценового лидерства, в том числе General Motors в автомобильной промышленности, местные банки могут следовать процентным ставкам ведущих банков и US Steel в сталелитейной промышленности.

5.4.3 Доминирующая модель фирмы: лидерство в цене

Доминирующая фирма определяется как фирма с большой долей от общего объема продаж, которая устанавливает цену для максимизации прибыли, принимая во внимание реакцию предложения более мелких фирм. Модель доминирующей фирмы также известна как модель лидерства в цене.Более мелкие фирмы называются «периферийными». Пусть F = периферийные или множество относительно небольших конкурирующих фирм в той же отрасли, что и доминирующая фирма. Пусть Dom = доминирующая фирма. Рыночный спрос на товар (D _mkt) равен сумме спроса, с которым сталкивается доминирующая фирма (D _dom), и спроса со стороны периферийных фирм (D _F).

D _dom = D _mkt — D _F

Общее количество (Q _T) также является суммой выпуска, произведенного доминирующими и второстепенными фирмами.

Q _T = Q _dom + Q _F

Модель доминирующей фирмы показана на Рисунке 5.9. Кривая предложения для периферийных фирм задается S _F, а предельные издержки доминирующей фирмы равны MC _dom. Напомним, что кривая предельных затрат — это кривая предложения фирмы. Преимущество доминирующей фирмы заключается в более низких затратах за счет эффекта масштаба. В дальнейшем доминирующая фирма установит цену, позволит второстепенным фирмам производить столько, сколько они пожелают, а затем найдет максимизирующие прибыль количество и цену с остальной частью рынка.

Рисунок 5.9 Модель доминирующей фирмы

Чтобы найти максимизирующий прибыль уровень выпуска, доминирующая фирма сначала находит кривую спроса, обращенную к доминирующей фирме (пунктирная линия на рис. 5.9), а затем устанавливает предельный доход равным предельным издержкам. Кривая спроса доминирующей фирмы находится путем вычитания предложения периферийных фирм (S _F) из общего рыночного спроса (D _mkt).

D _dom = D _mkt — S _F

Преобладающая кривая спроса фирм находится с помощью следующей процедуры.Y-пересечение кривой спроса доминирующей фирмы происходит там, где SF равен D _mkt. В этот момент периферийные фирмы снабжают весь рынок, поэтому остаток, стоящий перед доминирующей фирмой, равен нулю. Следовательно, кривая спроса доминирующей фирмы начинается с цены, при которой дополнительное предложение равно рыночному спросу. Вторая точка на доминирующей кривой спроса фирм находится на пересечении оси Y кривой периферийного предложения (S _F). При любой цене, равной или ниже этой точки, предложение периферийных фирм равно нулю, поскольку кривая предложения представляет собой издержки производства.В этот момент и все цены ниже этого уровня рыночный спрос (D _mkt) равен преобладающему устойчивому спросу (D _dom). Таким образом, пунктирная линия ниже точки пересечения оси y периферийного предложения соответствует кривой рыночного спроса. Преобладающая кривая твердого спроса для цен выше этой точки находится путем проведения линии от точки пересечения оси y по цене (S _F = D _mkt) до точки на кривой рыночного спроса по цене S _F. Y-перехват. Это пунктирная линия над точкой пересечения оси Y S _F.

После определения кривой спроса доминирующей фирмы доминирующая фирма максимизирует прибыль, устанавливая предельный доход равным предельным издержкам в количестве Q _dom. Затем этот уровень выпуска подставляется в доминирующую кривую спроса фирм, чтобы найти цену P _dom. Второстепенные фирмы принимают эту цену как заданную и производят Q _F. Сумма Q _dom и Q _F составляет общий выпуск Q _T.

Таким образом, доминирующая фирма учитывает реакцию периферийных фирм при принятии решения о выпуске.Это равновесие по Нэшу для доминирующей фирмы, поскольку оно учитывает поведение других фирм при принятии своего стратегического решения. Модель эффективно охватывает отрасль с одной доминирующей фирмой и множеством более мелких фирм.

5.4.4 Картели

Картель — это группа фирм, которые имеют явное соглашение о сокращении выпуска для повышения цены.

Картель = Явное соглашение между участниками о сокращении выпуска для увеличения цены.

Картели незаконны в Соединенных Штатах, поскольку картель является формой сговора. Успех картеля зависит от двух вещей: (1) того, насколько хорошо фирмы сотрудничают, и (2) потенциала монопольной власти (неэластичный спрос).

Сотрудничество между участниками картеля ограничивается соблазном обмануть соглашение. Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) — это международный картель, ограничивающий добычу нефти для поддержания высоких цен на нефть. Этот картель является законным, поскольку это международное соглашение вне американской правовой системы.Успех нефтяного картеля зависит от того, насколько хорошо каждое государство-член придерживается соглашения. Часто одна или несколько стран-участниц увеличивают добычу нефти сверх соглашения, оказывая понижательное давление на цены на нефть. Успех картеля ограничен соблазном обмануть. Эта характеристика картеля представляет собой дилемму заключенного, и сговор можно лучше всего понять таким образом.

Соглашение о сговоре или картель приводит к круговому потоку стимулов и поведения. Когда фирмы одной отрасли действуют независимо, каждая из них имеет стимул к сговору или сотрудничеству для достижения более высоких уровней прибыли.Если фирмы могут совместно устанавливать монопольный объем производства, они могут делить уровни монопольной прибыли. Когда фирмы действуют сообща, появляется сильный стимул нарушить соглашение, чтобы увеличить прибыль отдельных фирм за счет других участников. Деловой мир является конкурентным, и в результате олигополистические фирмы будут стремиться заключать соглашения о сговоре, когда это возможно. Этот тип стратегических решений может быть полезно понять с помощью теории игр, которая является предметом следующих двух глав.

Рабочие и монополия — Институт открытых рынков

Большинство основных демографических групп в Соединенных Штатах, включая выпускников колледжей, имеют меньшее благосостояние и зарабатывают меньше денег после инфляции, чем их коллеги поколение назад.Эта повсеместная нисходящая мобильность широких слоев населения США имеет множество причин, но одна из них привлекает все большее внимание экономистов и политиков. В октябре 2016 года Совет экономических консультантов Белого дома опубликовал отчет, в котором отмечалось, что растущая концентрация экономической власти в конечном итоге «ведет к перераспределению от рабочих к работодателям».

Основная динамика этого перераспределения проста. Консолидация означает сокращение количества рабочих мест, поскольку объединенные корпорации, как правило, сокращают рабочие места после объединения.Более того, в экономике, в которой преобладают высококонцентрированные отрасли промышленности, предпринимателям становится все труднее создавать успешные новые компании, тем самым подавляя один из наиболее важных источников создания новых рабочих мест. Консолидация также означает, что небольшое количество работодателей конкурирует за найм или удержание каждого работника, что оказывает понижательное давление на заработную плату.

Один из способов понять влияние концентрации на рабочих — это посмотреть на увольнения. В 2005 году Whirlpool объявила о планах покупки Maytag, создав гиганта бытовой техники, который будет контролировать от 50 до 75 процентов некоторых рынков.Вскоре после одобрения сделки Whirlpool сократила 4500 рабочих мест. Эти увольнения были типичными для того, что происходит при слиянии компаний. Только в фармацевтической отрасли за период с 2008 по 2013 год было сокращено более 143 000 рабочих мест, в основном в результате слияний.

Монополии и высококонцентрированные корпорации также могут помешать предпринимателям создавать новые компании. Поскольку с конца 1970-х годов американские рынки стали более концентрированными, количество новых предприятий на душу населения упало вдвое.Сегодня не хватает новых предприятий, чтобы заменить те, которые терпят неудачу, в результате чего Америка остается с гораздо меньшим количеством рабочих мест, чем в противном случае.

Монополизация также приводит к резкому снижению конкуренции для многих категорий работников, особенно на местных рынках. Например, исследование, недавно опубликованное в журнале Health Affairs , показало, что владение больницами в 90 процентах городских районов в настоящее время настолько сконцентрировано, что превышает то, что антимонопольные регуляторы исторически считали порогом, когда необходимы действия, чтобы избежать неэффективности и сговора.Одним из последствий такой массовой консолидации является значительное сокращение числа больниц, конкурирующих за найм медсестер и других специалистов в области здравоохранения в большинстве сообществ. Это, в свою очередь, позволило больницам вступить в сговор в схемах фиксирования цен, согласно нескольким недавним коллективным искам.

Когда на рынке с множеством продавцов остается только один покупатель, этот единственный покупатель получает то, что экономисты называют «монопсонической властью». В городе, где преобладает один работодатель, у рабочих мало или совсем нет других мест для работы.Это означает, что они фактически вынуждены получать заработную плату, которую предлагает работодатель, если они вообще хотят работать. Профсоюзы начинают понимать, что даже если некоторые монополии легче организовать, их монопсоническая власть над трудом означает, что рабочие все еще находятся в невыгодном положении.

Более того, доминирующие компании часто дополняют свою монопсоническую власть соглашением не нанимать работников друг друга. Эти картели легче организовать в странах с концентрированной экономикой, где легче гарантировать, что конкуренты не откажутся от соглашения.С 2005 по 2009 год многие ведущие инженеры Кремниевой долины видели, как их зарплата ограничивалась крупнейшими отраслевыми компаниями, включая Apple, Google, Intel и Adobe, и все они согласились не нанимать сотрудников друг друга. Компании фактически обманули десятки тысяч рабочих на миллиарды долларов, согласившись отменить конкурентный найм, который помогает поднять заработную плату.

Другой способ, которым доминирующие компании могут использовать свою монопсоническую власть, — это требование к работникам подписывать положения о запрете конкуренции.Эти правила, ограничивающие, где люди могут работать после увольнения с работы, уменьшают конкуренцию предприятий за работников, тем самым снижая заработную плату и укрепляя работодателей. Некоторые штаты, такие как Калифорния, запрещают их. Но в других местах они обычны. Сегодня положения о недопустимости конкуренции распространяются на 30 миллионов из 170 миллионов американских рабочих. Чаще всего они встречаются среди инженеров, почти треть которых связана неконкурентоспособностью, но неофициальные данные показывают, что они распределяют даже менее квалифицированные рабочие места, включая временно нанятых «упаковщиков» в Amazon.

Корпоративная концентрация также подрывает переговорные позиции растущей доли американских рабочих, которые нанимаются в качестве независимых подрядчиков в сегодняшней гиг-экономике. Водители такси во многих сообществах обнаруживают, что есть только две компании, Uber и Lyft, для которых они могут водить машину и, следовательно, должны принять их условия найма. Точно так же в высококонцентрированных медиаиндустриях все меньше и меньше мест, где писатели-фрилансеры и производители творческого контента могут продавать свои работы.В свою очередь, они становятся собирающими, а не ценообразователями. Действительно, многие американские рабочие вынуждены мириться с более низкими ценами на свой труд и ухудшающимися условиями труда, включая потерю льгот и гарантий занятости.

Безусловно, другие факторы ослабили переговорную силу рабочей силы в современной экономике, но они, вероятно, не так важны, как многие думают. Например, автоматизация сыграла сравнительно небольшую роль, поскольку темпы роста производительности сегодня намного ниже, чем в 1950-60-е годы.Точно так же, несмотря на рост иммиграции, рабочая сила росла гораздо медленнее, чем в предыдущие десятилетия, из-за низкой рождаемости и старения населения бэби-бумеров. Кроме того, большинство американских рабочих заняты в секторах услуг экономики, таких как здравоохранение и образование, где конкуренция со стороны импорта незначительна или отсутствует. Но растущая монополизация экономики США затрагивает почти всех рабочих, и ее сроки тесно связаны с ухудшением состояния рабочей силы.

Американцы сталкивались с подобными проблемами в прошлом и находили способы их решения.По мере того как в конце 19 века отрасли становились более консолидированными, многие наблюдатели увидели угрозу, которую концентрированная собственность представляла для рабочих. «Рыцари труда», один из первых национальных союзов страны, рассматривал монополию как прямую угрозу свободе трудящихся. Так же поступил сенатор Джон Шерман, автор Антимонопольного закона Шермана 1890 года. Монополия, как он сказал, защищая закон, «устанавливает цену на рабочую силу, не опасаясь забастовок, поскольку в своей области она не допускает конкурентов.

Чтобы решить эту проблему, как демократическая, так и республиканская администрации разоряли тресты и другие корпоративные монополии, одновременно поддерживая право рабочих на создание профсоюзов. В 1914 году, например, обе стороны объединились, чтобы принять Антимонопольный закон Клейтона, который усилил судебное преследование корпоративных монополий и одновременно освободил профсоюзы от антимонопольных запретов. В середине 20 века в Америке антимонопольная политика и пропаганда трудящихся способствовали широкому росту благосостояния и резкому снижению неравенства.Но свержение традиционной антимонопольной политики поколением нарушит этот баланс и не будет восстановлено до тех пор, пока Америка снова не воспользуется государственной политикой, чтобы сохранить завершенность и предотвратить поворот рынков.

← НАЗАД К ОСНОВАМ АНТИМОНОПОЛИИ

Чистая монополия: экономические эффекты

При исследовании экономики чистой конкуренции было показано, что для каждой фирмы спрос полностью эластичен. Следовательно, каждая фирма может продать все, что хочет, по рыночной цене, поэтому каждая отдельная фирма будет максимизировать свою прибыль за счет увеличения производства до тех пор, пока предельные издержки не сравняются с ценой.Однако из-за конкуренции неэффективные фирмы вытесняются, а в отрасль привлекаются более эффективные фирмы, поэтому они производят свою продукцию с минимальными средними совокупными затратами. При чистой конкуренции:

Цена = Предельные затраты = Минимальные средние общие затраты (ATC)

Поскольку продукт производится с минимально возможным ATC, на конкурентном рынке достигается продуктивная эффективность . Кроме того, поскольку продукт продается по минимально возможной цене, конкуренция также обеспечивает эффективность распределения , поскольку более низкая цена не только позволяет наибольшему количеству потребителей наслаждаться продуктом, но также максимизирует излишек потребителя.

Однако, как показано в предыдущей статье, монополист устанавливает цену не равной его минимальным средним общим затратам, а, скорее, когда предельный доход равен предельным затратам.

Предельный доход (MR) = предельные затраты (MC)

Следовательно, монополия не обеспечивает продуктивной эффективности. Более того, монополист выбирает цену на кривой спроса, соответствующую точке, где предельный доход = предельные затраты, что является более высокой ценой, чем когда цена = минимальные средние общие затраты.Следовательно, монополия также не обеспечивает эффективности распределения, поэтому многие люди не будут наслаждаться продуктом из-за его более высокой цены, а те, кто его купит, получат меньший излишек потребителя. Более высокая цена монополии подобна частному налогу , демонстрирующему те же безвозвратные убытки, что и большинство налогов.

Недостатки монополии для общества

Поскольку потребители монопольного продукта платят более высокую цену, чем на конкурентном рынке, происходит передача доходов от потребителей к владельцам монополии.В общем, владельцы предприятий, включая акционеров, как правило, богаче, чем покупатели монопольного продукта, поэтому это вызывает передачу доходов от более бедных людей к более состоятельным людям, создавая большее неравенство, чем было бы в противном случае.

Другим серьезным недостатком монополии является то, что она часто не стремится улучшить свою продукцию больше, чем необходимо, поскольку для этого нет стимула. Фактически, может быть стимул не делать этого. Хорошим примером этого является Microsoft.Поскольку он является монополистом в области офисного программного обеспечения и операционных систем, он вносит лишь небольшие улучшения в каждую версию Microsoft Office и Windows, чтобы люди продолжали покупать обновления. Еще один хороший пример того, как монополия может уменьшить количество инноваций, — это снова рассмотрение Microsoft с ее браузером Internet Explorer. В течение 1990-х годов Microsoft подавила Netscape, предложив свой браузер как часть операционной системы, и в суде утверждала, что они не взимают плату за него, потому что он был частью операционной системы.Хотя многие люди ненавидели Internet Explorer 6 из-за того, что в нем было много недостатков и не использовались отраслевые стандарты для HTML, CSS и JavaScript, Microsoft, тем не менее, не стала тратить много денег на улучшение продукта, потому что они раздавали его бесплатно. , поэтому улучшение браузера не принесет дополнительной прибыли. Только когда другие компании начали разрабатывать браузеры, которые были намного лучше Internet Explorer, такие как Firefox, Google Chrome, Opera и Apple Safari, Microsoft начала тратить намного больше денег на разработку Internet Explorer, потому что не хотела терять свое доминирующее положение. как основной инструмент, который люди используют для работы в Интернете.(В конце концов, Microsoft прекратила разработку Internet Explorer после того, как ее доля на рынке была уменьшена браузером Google Chrome, который является доминирующим браузером по состоянию на 2018 год. Чтобы оставаться конкурентоспособным и соответствовать отраслевым стандартам, Microsoft разработала свой браузер Edge, чтобы заменить Internet Explorer. , начиная с Windows 10.)

Некоторые монополии действительно проводят исследования и разработки, потому что барьеры для входа в отрасль могут быть недолговечными, что верно, например, в случае патентов, поэтому фармацевтические компании постоянно тратят миллиарды долларов каждый год, разрабатывая новые лекарства.

Монополии также часто используют правовую систему для противодействия потенциальным конкурентам, особенно в отношении патентов. Даже когда у монополиста нет сильной правовой позиции, непомерные затраты на защиту от патентного иска в большинстве стран могут эффективно подавить конкуренцию.

Затратная неэффективность монополии

Конкурентоспособные фирмы, как правило, должны производить свою продукцию с наименьшими средними совокупными затратами; в противном случае они разорятся.Однако у монополии нет таких опасений, потому что она имеет высокие барьеры для входа, чтобы защитить свою позицию. Следовательно, монополисты часто не работают где-либо на кривой минимальных средних общих затрат, но обычно работают в некоторой точке выше, называемой X-неэффективностью . Хотя X-неэффективность снижает прибыль монополистов, тем не менее она сохраняется, поскольку менеджеры чувствуют себя комфортно на своей работе, не хотят рисковать и у них нет стимула разрабатывать новые продукты. Часто работу поручают ласковым сотрудникам, а не компетентным людям.

Монополии тратят много денег на поддержание своей монополии, что увеличивает среднюю общую стоимость производства продукта. Тем не менее монополии настолько прибыльны, что готовы тратить деньги на поддержание монополии даже за счет общества. Например, фармацевтические компании часто используют правовые маневры, чтобы продлить патентную защиту своих лекарств, или, как Microsoft, они участвуют в судебных баталиях и связях с общественностью, чтобы сохранить свою монополию как можно дольше. Эти маневры часто называют поиском ренты , потому что монополисты стремятся поддерживать свою экономическую ренту, избыточную сумму, заработанную исключительно благодаря монополии.

Регулирование монополий

Когда возникает монополия, как государство должно с ней обращаться? Это зависит. Если это естественная монополия, когда один поставщик может предоставить товар или услугу по сниженной цене, тогда правительство может регулировать цены, которые оно может взимать, как в случае природного газа и электроэнергии. Если компания достигла своей монополии антиконкурентным путем, то правительство может заставить ее прекратить различные методы ведения бизнеса, которые используются для сохранения ее монополии.Microsoft, например, запрещено заниматься различными вещами, хотя компании было разрешено продолжать взимать высокие цены за свои операционные системы Windows и программное обеспечение Microsoft Office.

В конце концов, монополисты теряют свое господство из-за изменений в технологиях и из-за самоуспокоенности их менеджеров. Опять же, Microsoft — отличный пример. Несмотря на огромную прибыль, компания в последнее десятилетие в значительной степени стояла на стагнации, не имея возможности конкурировать в новых областях, таких как предоставление программного обеспечения для мобильных устройств.Он также не очень распространен в планшетах или в программном обеспечении, используемом для запуска планшетов, хотя Microsoft была одной из первых компаний, которые потратили много денег на разработку планшетных компьютеров. В настоящее время он также тратит много денег на поиск, но не отнимает у Google большой доли рынка.

Монополия — Econlib

Монополия — это предприятие, которое является единственным продавцом товара или услуги. При отсутствии государственного вмешательства монополия может устанавливать любую цену по своему усмотрению и обычно устанавливает цену, которая приносит максимально возможную прибыль.Простая монополия не должна делать предприятие более прибыльным, чем другие предприятия, сталкивающиеся с конкуренцией: рынок может быть настолько мал, что едва ли поддерживает одно предприятие. Но если монополия на самом деле более прибыльна, чем конкурирующие предприятия, экономисты ожидают, что другие предприниматели войдут в бизнес, чтобы получить часть более высокой прибыли. Если появится достаточное количество конкурентов, их конкуренция снизит цены и устранит монопольную власть.

До и во время периода классической экономики (примерно 1776–1850) большинство людей считало, что процесс подрыва монополий новыми конкурентами был повсеместным.Они думали, что единственные монополии, которые могут сохраниться, — это те, которые заставляют правительство исключать конкурентов. Это убеждение было хорошо выражено в прекрасной статье о монополии в Penny Cyclopedia (1839, том 15, стр. 741):

Таким образом, похоже, что слово «монополия» никогда не использовалось в английском праве, за исключением случаев, когда имелся королевский грант, разрешающий одному или нескольким лицам торговать или продавать определенный товар или предмет. Если несколько человек объединятся с целью производства какого-либо конкретного предмета или товара и если им удастся продать такой товар очень широко и почти исключительно, то такие люди на популярном языке будут считаться монополистами.Теперь, когда эти люди не имеют преимущества, предоставленного им законом перед другими людьми, ясно, что они могут продать больше своего товара, чем другие люди, только производя товар дешевле и лучше.

Даже сегодня самые важные устойчивые монополии или почти монополии в Соединенных Штатах зависят от политики правительства. Государственная поддержка отвечает за установление цен на сельскохозяйственную продукцию выше конкурентных уровней, за исключительное владение операционными системами кабельного телевидения на большинстве рынков, за эксклюзивные франшизы коммунальных услуг, радио и телеканалов, за единую почтовую службу — список можно продолжать и продолжать. на.Монополии, которые существуют независимо от государственной поддержки, скорее всего, возникают из-за небольшого размера рынков (единственный аптекарь в городе) или из-за временного лидерства в области инноваций (Алюминиевая компания Америки до Второй мировой войны).

Почему экономисты возражают против монополии? Чисто «экономический» аргумент против монополии сильно отличается от того, чего могли ожидать неэкономисты. Успешные монополисты устанавливают цены выше, чем они были бы в случае конкуренции, так что клиенты платят больше, а монополисты (и, возможно, их сотрудники) получают прибыль.Это может показаться странным, но экономисты не видят причин критиковать монополии только за то, что они передают богатство от потребителей монопольным производителям. Это потому, что экономисты не имеют возможности узнать, кто более достоин из двух сторон — производитель или покупатель. Конечно, люди (в том числе экономисты) могут возражать против передачи богатства по другим причинам, в том числе по моральным соображениям. Но сама передача «экономической» проблемы не представляет.

Скорее, чисто «экономический» довод против монополии состоит в том, что она снижает совокупное экономическое благосостояние (в отличие от простого ухудшения положения одних людей и улучшения положения других на такую же величину).Когда монополист поднимает цены выше конкурентного уровня, чтобы получить свою монопольную прибыль, клиенты покупают меньше продукта, меньше производится, и общество в целом находится в худшем положении. Короче говоря, монополия снижает доходы общества. Ниже приводится упрощенный пример.

Рассмотрим случай монополиста, который производит свой продукт по фиксированной стоимости (где «стоимость» включает конкурентоспособную норму прибыли на свои инвестиции) в размере 5 долларов за единицу. Стоимость составляет 5 долларов независимо от того, сколько единиц производит монополист.Однако количество продаваемых им единиц зависит от цены, которую он взимает. Количество единиц, которые он продает по заданной цене, зависит от графика «спроса», показанного в Таблице 1.

Для монополиста лучше всего, когда он ограничивает производство до 200 единиц, которые он продает по 7 долларов за штуку. Затем он получает монопольную прибыль (то, что экономисты называют «экономической рентой») в размере 2 долларов за единицу (7 долларов минус 5 долларов затрат, которые, опять же, включают конкурентоспособную норму прибыли на инвестиции), умноженные на 200, или 400 долларов в год. Если он производит и продает 300 единиц по 6 долларов каждая, он получает монопольную прибыль всего в 300 долларов (1 доллар за единицу умножается на 300 единиц).Если он производит и продает 420 единиц по 5 долларов каждая, он не получает монопольной прибыли — только справедливую прибыль на капитал, вложенный в бизнес. Таким образом, монополист стал богаче на 400 долларов благодаря своему монопольному положению при цене в 7 долларов.

**Таблица 1** График спроса

Цена	Требуемое количество (единиц в год)

$ 7	200
$ 6	300
$ 5	420

Общество, однако, обстоит хуже.

Покупатели были бы рады купить еще 220 единиц, если бы цена составляла 5 долларов: график спроса говорит нам, что они оценивают дополнительные 220 единиц по ценам, которые не опускаются до 5 долларов, пока у них не будет 420 единиц. Предположим, что эти дополнительные 220 единиц имеют среднюю стоимость для потребителей в 6 долларов. Эти дополнительные 220 единиц будут стоить всего 5 долларов каждая, поэтому потребитель получит 220 × 1 доллара удовлетворения, если будет установлена конкурентоспособная цена в 5 долларов. Поскольку монополист покроет свои затраты на производство дополнительных 220 единиц, он ничего не потеряет.Таким образом, производство дополнительных 220 единиц принесет обществу 220 долларов. Но монополист предпочитает не производить дополнительные 220 единиц, потому что, чтобы продать их по 5 долларов за штуку, ему пришлось бы снизить цену на остальные 200 единиц с 7 до 5 долларов. Монополист потеряет 400 долларов (200 единиц, умноженных на снижение цены на 2 доллара за единицу), но потребители получат те же 400 долларов. Другими словами, продажа по конкурентоспособной цене приведет к передаче 400 долларов от монополиста потребителям и создаст добавленную стоимость для общества в размере 220 долларов.

Стремление экономистов к тому, чтобы государство боролось с монополиями или контролировало их, прошло долгий цикл. Еще в 1890 году, когда был принят антимонопольный закон Шермана, большинство экономистов считали, что единственная необходимая антимонопольная политика — это сдерживать стремление правительства предоставить исключительные привилегии, такие как предоставленные Британской Ост-Индской компании для торговли с Индией. Они считали, что другие источники доминирования на рынке, такие как высокая эффективность, должны иметь возможность свободно действовать в интересах потребителей, поскольку в конечном итоге потребители будут защищены от завышенных цен потенциальными или фактическими конкурентами.

Традиционно монополия отождествлялась с одним продавцом, а конкуренция с существованием даже нескольких конкурентов. Но экономисты стали более благосклонно относиться к антимонопольной политике, поскольку их взгляд на монополию и конкуренцию изменился. С развитием концепции совершенной конкуренции, которая требует наличия огромного количества конкурентов, производящих одинаковый товар, многие отрасли стали классифицироваться как олигополии (то есть с несколькими продавцами). А олигополии, как полагали экономисты, наверняка часто обладали рыночной властью — властью контролировать цены в одиночку или в сговоре.

В последнее время, рискуя быть названным непостоянным, многие экономисты (я в их числе) утратили как энтузиазм по поводу антимонопольной политики, так и большую часть страха перед олигополиями. Снижение поддержки антимонопольной политики было связано с зачастую нежелательным использованием этой политики. Закон Робинсона-Патмана, якобы призванный предотвратить ценовую дискриминацию (т. Е. Компании, устанавливающие разные цены для разных покупателей за один и тот же товар), часто использовался для ограничения конкуренции, а не для ее усиления.Антимонопольное законодательство предотвратило множество полезных слияний, особенно вертикальных. (Вертикальное слияние — это слияние, при котором компания А покупает другую компанию, которая поставляет ресурсы А или продает продукцию А.) Излюбленным инструментом юридических пиратов является частный антимонопольный иск, в котором выигравшим истцам присуждается тройная компенсация.

Насколько опасны монополии и олигополии? Сколько они могут получить сверхприбыли? Несколько видов свидетельств предполагают, что монополии и небольшие олигополии имеют ограниченные возможности зарабатывать гораздо больше, чем конкурентоспособные нормы прибыли на капитал.Во многих исследованиях норма прибыли на инвестиции сравнивалась со степенью концентрации отраслей (измеряемой долей отраслевых продаж, сделанных, скажем, четырьмя крупнейшими фирмами). Взаимосвязь между прибыльностью и концентрацией почти всегда слабая: менее 25 процентов колебаний нормы прибыли в разных отраслях можно отнести на счет концентрации.

Более конкретную иллюстрацию влияния количества конкурентов на цену можно найти в исследовании Рубена Кесселя по андеррайтингу государственных и местных государственных облигаций.Синдикаты инвестиционных банкиров претендуют на право продать выпуск облигаций, скажем, в штате Калифорния. Победитель торгов может предложить 98,5 (или 985 долларов за облигацию на 1000 долларов) и, в свою очередь, попытаться продать выпуск инвесторам по 100 (1000 долларов за облигацию на 1000 долларов). В этом случае «спред» андеррайтера будет 1,5 (или 15 долларов за облигацию на 1000 долларов).

При исследовании тысяч выпусков облигаций, после корректировки размера, надежности и других характеристик каждого выпуска, Кессель обнаружил, что структура спредов андеррайтеров такая, как показано в Таблице 2.

Для двадцати или более участников торгов — что фактически является совершенной конкуренцией — спред составлял десять долларов. Простого увеличения числа участников торгов с одного до двух было достаточно, чтобы вдвое сократить превышение спреда по сравнению с тем, что было бы на конкурентном уровне в десять долларов. Таким образом, даже небольшое количество конкурентов может снизить цены до конкурентного уровня. Результаты Кесселя больше, чем любое другое отдельное исследование, убедили меня в том, что конкуренция — это крепкий сорняк, а не нежный цветок.

**Таблица 2** Количество участников торгов и андеррайтерский спред

No.Участников торгов	Андеррайтерный спред

1	$ 15,74
2	$ 12,64
3	$ 12,36
6	$ 10,71
10	$ 10,23

Если общество желает контролировать монополию — по крайней мере, те монополии, которые не были созданы его собственным правительством — у него есть три широких варианта.Первый — это антимонопольная политика американской разновидности; второй — государственное регулирование; и третий — государственная собственность и эксплуатация. Как и монополия, все это не идеально.

Обеспечение соблюдения антимонопольной политики обходится дорого: в 2004 году бюджет Антимонопольного отдела Министерства юстиции составлял 133 миллиона долларов, а бюджет Федеральной торговой комиссии составлял 183 миллиона долларов. Ответчики (которые также ежегодно сталкиваются с сотнями частных антимонопольных дел), вероятно, тратят в десять или двадцать раз больше.Более того, антимонопольное законодательство действует медленно. Требуются годы, прежде чем будет выявлена монопольная практика, и еще годы, чтобы принять решение; Антимонопольное дело, которое привело к распаду American Telephone and Telegraph Company, началось в 1974 году и находилось под судебным управлением до 1996 года.

Государственное регулирование было предпочтительным выбором в Америке, начиная с создания Комиссии по торговле между штатами в 1887 году и заканчивая муниципальным регулированием такси и ледовых компаний.Тем не менее, в большинстве случаев государственное регулирование снижает или устраняет конкуренцию, а не устраняет монополию. Ограниченная конкуренция — и, как следствие, более высокая прибыль владельцев такси — является причиной того, что медальоны такси в Нью-Йорке были проданы более чем за 150 000 долларов в 1991 году (в какой-то момент 1970-х годов медальон такси стоил больше, чем место на Нью-Йоркской фондовой бирже. Обмен). Более того, регулирование «естественных монополий» (отраслей, обычно коммунальных предприятий, в которых рынок может поддерживать только одну фирму при наиболее эффективном размере операций) ослабило некоторую монопольную власть, но обычно вносит серьезные недостатки в проектирование и работу таких коммунальных предприятий.

Известная экономическая теорема гласит, что конкурентоспособная экономика предприятия будет производить максимально возможный доход от данного запаса ресурсов. Никакая реальная экономика не удовлетворяет точным условиям теоремы, и любая реальная экономика не будет соответствовать идеальной экономике — разница, называемая «несостоятельность рынка». Однако, на мой взгляд, степень «провала рынка» для американской экономики намного меньше, чем «политический провал», возникающий из-за несовершенства экономической политики, присущей реальным политическим системам.Достоинства принципа невмешательства основываются не столько на его знаменитых теоретических основах, сколько на его преимуществах по сравнению с фактическими показателями конкурирующих форм экономической организации.

Естественная монополия

Дэвид Р. Хендерсон

Основной вид монополии, которая является устойчивой и не вызванной государством, — это то, что экономисты называют «естественной» монополией. Естественная монополия возникает из-за экономии на масштабе, то есть из-за удельных затрат, которые падают по мере роста производства фирмы.Когда эффект масштаба является значительным по сравнению с размером рынка, одна фирма может производить всю продукцию отрасли с меньшими удельными затратами, чем две или более фирм. Причина в том, что несколько фирм не могут полностью использовать эффект масштаба. Многие экономисты считают, что распределение электроэнергии (но не ее производство) является примером естественной монополии. Эффект масштаба существует потому, что другой фирме, которая вошла, потребуется дублировать существующие линии электропередач, тогда как если бы существовала только одна фирма, в этом дублировании не было бы необходимости.И одна фирма, которая обслуживает всех, будет иметь меньшие затраты на клиента, чем две или более фирм.

Вопрос о том, должно ли правительство регулировать монополию и каким образом, остается спорным среди экономистов. Большинство выступает за регулирование, чтобы естественные монополии не устанавливали монопольные цены. Другие экономисты не хотят регулирования, потому что они считают, что даже естественные монополии должны сталкиваться с определенной конкуренцией (например, электроэнергетические компании должны конкурировать с домашним производством энергии ветра, а промышленные потребители могут иногда производить свою собственную электроэнергию или покупать ее в других местах), и они хотят, чтобы естественная монополия, чтобы иметь сильный стимул для сокращения затрат.Помимо регулирования цен, правительства обычно не позволяют конкурирующим фирмам входить в отрасль, которая считается естественной монополией. Например, фирма, которая хочет конкурировать с местным коммунальным предприятием, не может этого сделать по закону. Экономисты склонны выступать против регулирования входа. Причина в следующем: если отрасль действительно является естественной монополией, то препятствовать входу новых конкурентов нет необходимости, потому что ни один из конкурентов в любом случае не захочет входить. С другой стороны, если отрасль не является естественной монополией, предотвращение конкуренции нежелательно.В любом случае предотвращение входа не имеет смысла.

Об авторе

Покойный Джордж Дж. Стиглер был почетным профессором экономики Чикагского университета им. Чарльза Р. Уолгрина. Он также был директором Центра исследования экономики и государства. Он получил Нобелевскую премию по экономике в 1982 году. Редактор немного изменил статью, но только для того, чтобы отразить новые факты или вернуться к исходным мыслям Стиглера в его окончательном варианте.

Дополнительная литература

Аткинсон, Скотт Э. и Роберт Халворсен. «Относительная эффективность государственных и частных фирм в регулируемой среде». Журнал общественной экономики 29 (апрель 1986 г.): 281–294.

Барро, Роберт Дж. «Играем в монополию». Wall Street Journal, 27 августа 1991 г.

Бордман, Энтони Э. и Эйдан Р. Вининг. «Право собственности и производительность в конкурентной среде». Journal of Law and Economics 32 (апрель 1989 г.): 1–34.

Борк, Роберт Х. Парадокс антимонопольного законодательства. Нью-Йорк: Basic Books, 1978.

Харбергер, Арнольд К. «Монополия и распределение ресурсов». Американский экономический обзор 44, нет. 2 (1954): 77–87.

Кессель, Рувим. «Исследование эффектов конкуренции на рынке необлагаемых налогом облигаций». Журнал политической экономии 79 (июль / август 1971 г.): 706–738.

Shepherd, William G. «Причины усиления конкуренции в экономике США, 1939–1980.” Обзор экономики и статистики 64 (ноябрь 1982 г.): 613–626.

Стиглер, Джордж Дж. Мемуары нерегулируемого экономиста. Нью-Йорк: Basic Books, 1988. Гл. 6.

Закон Шермана Монополия — Разъяснение

Раздел 2 Закона Шермана регулирует монополии, заговоры или попытки монополизировать какую-либо часть межгосударственной или внешней торговли. Он направлен на отдельные фирмы и не предназначен для охвата общих монополий или олигополий.

Монополия — В США v.Grinnel Corp, федеральный суд определил монополию как «(1) обладание монопольной властью на соответствующем рынке и (2) умышленное приобретение или поддержание этой власти в отличие от роста или развития как следствие превосходного продукта, деловая хватка или историческая случайность. Под монопольной властью обычно понимается способность контролировать цены или исключать конкуренцию. Соответствующий рынок определяется географическим регионом, в котором товар или услуга продаются, либо заинтересованной стороной, либо конкурентами.Раздел 2 посвящен приобретению монополии ненадлежащим образом. Должны быть некоторые виды антиконкурентного поведения, такие как запретительные или хищнические методы.

Примечание : Должен существовать некоторый монополистический эффект, такой как ограничение предложения или повышение цен. Это означает, что должна существовать долговременная рыночная власть, а не временная или мимолетная власть. Любое использование законно приобретенной рыночной власти для приобретения или сохранения монополии может быть запрещено.

Пример : Покупка существующих конкурентов с целью обеспечения прав на распространение всех продуктов в данной отрасли будет умышленным приобретением монопольной власти.

Следующая статья: Исключения из антимонопольного законодательства Вернуться на: АНТИМОНОПОЛЬНОЕ

Что такое попытка монополизировать ?

В деле Spectrum Sports, Inc. против МакКиллана суд постановил, что попытка установления монополии требует доказательства «(1) того, что ответчик участвовал в хищнических или антиконкурентных действиях, (2) с конкретным намерением монополизировать и (3) ) опасная вероятность достижения монопольной власти Попытка не увенчалась успехом.Достаточно того, что было намерение, и существует опасная вероятность успеха. Чтобы поведение с опасной вероятностью привело к возникновению монополии, суд оценит рынок или отрасль, а также относительную мощь бизнеса. Одна и та же деятельность разных фирм может быть незаконной из-за вероятности того, что их поведение приведет к монопольной власти.

Примечание : Жесткая конкуренция в отрасли не свидетельствует о намерении создать монополию. Намерение монополизировать означает конкретное намерение устранить конкуренцию и обеспечить единоличную или монопольную власть для фирмы.

Пример : Хищническое ценообразование, используемое с целью вытеснить конкурентов с рынка, может представлять собой попытку монополизации. Если у фирмы есть опасная вероятность достижения своей цели, попытка может быть незаконной.

Что такое заговор с целью монополизации?

Сговор с целью монополизации требует соглашения между двумя или более сторонами с конкретным намерением получить монопольную власть. В соответствии с соглашением для достижения целей требуется как минимум одно открытое действие.В отличие от основания иска для попытки, фактическая способность добиться монополии или демонстрации силы не требуется.

Пример : ABC Corp соглашается разделить права интеллектуальной собственности и совместно продавать продукт, который устранит аналогичные продукты с рынка. Компании начинают работать вместе, чтобы придумать общий дизайн. Такой уровень сотрудничества с конкретным намерением получить монопольную власть для совместного предприятия будет представлять собой заговор с целью монополизации.

Часто бизнес развивает монопольную власть за счет конкурентного преимущества (например, дифференциации или стратегии затрат).Важно подчеркнуть, что такое поведение не является незаконным без намерения устранить конкуренцию и обеспечить монопольную власть. Однако бизнес, который приобретает монопольную власть, должен избегать подавления конкуренции со стороны потенциальных или существующих конкурентов. Такое поведение может представлять собой попытку сохранить или расширить монопольную власть.

Связанные темы

Вопрос для обсуждения

Как вы относитесь к многочисленным основаниям иска в соответствии с разделом 2 Закона Шермана? Согласны ли вы с тем, что попытка сохранить монопольную власть, которая не была получена незаконным путем, должна быть незаконной? Как вы думаете, почему основание иска для попытки создания монополии требует демонстрации опасной вероятности достижения цели? Должен ли заговор требовать вероятности достижения монополии или достаточно открытого действия в этом направлении? Почему или почему нет?

Практический вопрос
ABC Corp. — конкурент на рынке кабельного Интернета.Компания имеет чрезвычайно эффективную деятельность и надежное обслуживание клиентов. В результате ему принадлежит примерно 55% доступной доли рынка. ABC обычно покупает любые более мелкие компании, которые пытаются выйти на рынок. Они также ведут ценовую битву со вторым по величине конкурентом. В настоящее время они теряют цены на телефонные планы в надежде получить большую долю рынка. Были проведены предварительные переговоры о прекращении ценовой войны и работе с конкурентом для увеличения рыночной доли обеих компаний.Какие из следующих действий могут быть оспорены в соответствии с разделом 2 Закона Шермана? Почему?
Была ли эта статья полезной?
Взлет и падение слова «монополия» в американской жизни
Если «монополия» звучит как слово из другой эпохи, то это потому, что до недавнего времени так и было. На протяжении середины 20-го века этот термин часто использовался в заголовках газет, предвыборных речах и обращениях к положению Союза, произносимых как президентами-республиканцами, так и президентами-демократами.Разделение слишком могущественных компаний было целью обеих партий, и многие избиратели думали о ней. Но, начиная с 1970-х годов, слово уходит из общественного сознания. Неслучайно в то же время антимонопольная политика становилась все более беззубой.
История о том, почему слово и движение исчезли с карты в тандеме, извлекает уроки о том, как эффективность экономической политики может сама погубить, и о том, как люди сегодня думают о корпоративной власти.Потому что монополия вернулась. Поскольку концентрация взлетела до невиданного десятилетиями уровня, экономисты снова заговорили о монополии; Недавние исследования связали консолидацию с ростом неравенства и другими экономическими проблемами. Об этом говорят и левые, и правые политики — объявление на прошлой неделе о том, что Amazon планирует покупать Whole Foods, переориентировало внимание некоторых политиков на эту тему.
Настроения были аналогичными в 1920-е годы, в последний период высокого уровня корпоративной концентрации и неравенства.Изолированные протесты против крупного бизнеса периодически вспыхивали и тогда, и сейчас. Люди, которые жили в маленьких городках, боролись с вытеснением продуктовым гигантом A&P местных розничных продавцов; фермеры сплотились против контроля банков Уолл-стрит над сельскохозяйственной отраслью; жители больших городов протестовали против высоких цен, взимаемых холдинговыми компаниями, получившими контроль над электроснабжением.
Франклин Рузвельт помог определить эту разрозненную борьбу как основную проблему одной: монополию.На национальном съезде Демократической партии в 1936 году Рузвельт большую часть своего выступления посвятил проблеме «промышленной диктатуры». Рузвельт заявил, что небольшая группа могущественных корпораций и банков «сосредоточила в своих руках почти полный контроль», так что многие американцы «больше не были свободны», а по всей стране «возможности были ограничены монополией».
При поддержке избирателей Рузвельт приступил к рассмотрению бездействующих антимонопольных законов страны и предоставил полномочия тем, кто отвечает за их соблюдение, в антимонопольном отделе Министерства юстиции.Он нанял Турмана Арнольда, бывшего мэра небольшого городка и энергичного юриста из Вайоминга, чтобы возглавить подразделение. Арнольд считал, что для борьбы с такими гигантами, как DuPont и AT&T, ему необходимо напрямую связать работу подразделения с жизнями людей. Вскоре после вступления в должность в 1938 году он опубликовал свои мысли по этому поводу в The New York Times Magazine . В статье под названием «Расследование вопроса о монополии» доказывалось, что концентрированный контроль над промышленностью «является налогом для населения и угрозой демократии.Это было проиллюстрировано изображением огромного полицейского, который расчищает дорогу к возможностям для потока рабочих, фермеров и мелких предпринимателей.
Под руководством Арнольда антимонопольный отдел открыл отделения по всей стране для выявления и расследования нарушений. К 1940 году его количество увеличилось в восемь раз. При каждом возбуждении уголовного дела подразделение начало выпускать развернутые заявления, объясняющие гражданам, что поставлено на карту и почему оно действует.
Антимонопольная политика оставалась краеугольным камнем американской политики на десятилетия вперед как при демократах, так и при республиканцах.Гарри Трумэн неоднократно возвращался к этому вопросу в своих обращениях о положении дел в Союзе. В 1950 году он призвал удвоить усилия по обузданию монополии, чтобы экономика «не попала под контроль нескольких доминирующих экономических групп, чьи возможности будут настолько велики, что они станут вызовом демократическим институтам». Позже в том же году он подписал закон, дающий федеральным регулирующим органам больше возможностей блокировать слияния.
Дуайт Эйзенхауэр также осознавал важность «сдерживания монополии», как он выразился в своем докладе «Состояние Союза в 1956 году».Эйзенхауэр вырос в фермерском сообществе Канзаса, где какое-то время его отец владел универсальным магазином. В качестве президента он создал Администрацию малого бизнеса, чтобы «обеспечить малому бизнесу равные возможности для конкуренции». В своем последнем обращении к стране, произнесенном в 1961 году, он объяснил силу экономики США «энергичным применением антимонопольного законодательства в течение последних восьми лет и постоянными усилиями по … укреплению наших экономических свобод».
Многие отрасли в период с 1930-х по 1970-е годы неуклонно становились более конкурентоспособными.Инновации ускорились, поскольку антимонопольное подразделение вынудило доминирующие фирмы, такие как IBM и AT&T, разделить свои продукты и лицензировать свои запатентованные технологии для конкурентов, в том числе некоторых, таких как электронный транзистор, которые положили начало сектору информационных технологий.
«Когда-то в Соединенных Штатах было антимонопольное движение без судебных преследований. В наше время антимонопольное преследование было без антимонопольного движения ».
Общее количество предприятий выросло, особенно банков и фермерских хозяйств.Этот экономический динамизм был не единственным фактором, способствовавшим исключительному процветанию того периода — среди других теорий некоторые экономисты аргументировали важность высоких темпов объединения в профсоюзы и беспрецедентно высоких темпов технологических прорывов, — но это был важный фактор. Это помогло поднять заработную плату, сократить разрыв между богатыми и бедными и переместить больше американцев в средний класс. И хотя это процветание и возможности, которые оно предоставляло, по-прежнему не были одинаково доступны для всех, женщины и цветные люди также добились успехов в эти годы.Действительно, к 1970-м годам было больше банков и предприятий, принадлежащих чернокожим, чем сегодня.
К 70-м годам, однако, политическое настроение начало меняться, и общественное внимание отворачивается от этой проблемы. В 1970 году журнал The New York Times опубликовал вдвое меньше статей о монополии, чем в 1940 году. Согласно данным Google, количество упоминаний монополии в опубликованных книгах, как показано на графике ниже, начало неуклонно снижаться, начиная с с пика в 1949 году.Этот спад серьезно ускорился примерно в 1970 году, что говорит о том, что этот вопрос выпадает из общенационального обсуждения.
Частота слова Монополия в опубликованных книгах, 1880-2008 гг.
На пике своего развития в 1949 году монополия на слово составляла примерно 0,0019 процента всех слов, опубликованных в книгах, проиндексированных Google, но стабильно отказался от использования с тех пор. (Google)
Во многих отношениях успех антимонопольного законодательства привел к его провалу.«Когда-то в Соединенных Штатах было антимонопольное движение без судебных преследований», — заметил историк Ричард Хофштадтер в середине 60-х годов. «В наше время антимонопольное преследование было без антимонопольного движения». Хофштадтер предсказал, что после десятилетий эффективного режима правоприменения люди будут гораздо реже сталкиваться с монополистической практикой, которая ранее вызвала общественную реакцию. Таким образом, проблема станет политически неуместной, что, в свою очередь, может открыть путь для менее энергичного правоприменения.
Хофштадтер был прав. С 1962 года ни один президент ни разу не упомянул проблему монополии в обращении к Государству Союза. Как видно из приведенной выше диаграммы, проблема монополий практически исчезла из общественного обсуждения к тому времени, когда Рональд Рейган вступил в должность в 1981 году. Именно в этой обстановке его министерство юстиции радикально пересмотрело интерпретацию антимонопольного законодательства США, ослабив правоприменение и позволяя компаниям консолидироваться до такой степени, которую раньше не видели или не допускали.Двенадцать лет спустя, когда президент Билл Клинтон провозгласил Конгресс отменой законов, которые десятилетиями ограничивали размер и масштабы деятельности банков и телекоммуникационных компаний, протестов почти не было.
Одна вещь, которая помогла заложить основу для этого радикального сдвига в политике, заключалась в том, что, начиная с конца 1970-х, работа антимонопольного отдела все больше уходила в бюрократическую тень. Это было одновременно и следствием общественного невнимания, и его причиной. Со временем антимонопольное законодательство стало изолированной областью технических экспертов, «захваченных юристами и экономистами, продвигающими свои собственные самореферентные цели, свободными от политического контроля и экономической ответственности», как пишут в своей статье ученые-юристы Гарри Ферст и Спенсер Вебер Уоллер. в 2013.Они утверждают, что теперь соблюдение антимонопольного законодательства страдает от серьезного «дефицита демократии».
В отличие от того времени, когда руководил Турман Арнольд, Министерство юстиции регулярно закрывает расследования и утверждает слияния без каких-либо объяснений общественности. Например, когда агентство закрыло трехлетнее расследование в отношении производителя агрохимикатов Monsanto в 2012 году, оно не сделало заявления. Он также отказался объяснить свое решение резко изменить курс на слияние US Airways и American Airlines, сначала предъявив иск с требованием заблокировать сделку, а затем, три месяца спустя, одобрив ее с небольшими уступками.(Отвечая на вопрос о том, как работает департамент по связям с общественностью, пресс-секретарь отметил, что он следует протоколам департамента, установленным в 2003 году, которые предлагают рекомендации о том, когда следует делать публичные заявления, объясняющие, почему расследование было закрыто.) И за редкими исключениями, такими как иск 1998 года. В отношении Microsoft правительство в значительной степени отказалось от возбуждения дел о монополии против крупных компаний.
Один из способов измерить переход от монополий, являющихся главной заботой избирателей, к техническим вопросам, оставленным экспертам, — это проследить рост и падение слова антимонопольное , технократического термина, используемого в основном специалистами.Он отличается от монополии , более политического слова, которое несет в себе запах таких ценностей, как свобода и равенство, и поэтому имеет гораздо более широкое применение и охват. (Стоит отметить, что монополия не должна быть зарезервирована для случаев, когда одна компания контролирует рынок; Федеральная торговая комиссия поясняет, что фирму со значительной и устойчивой рыночной властью, даже если она имеет конкурентов, можно назвать монополист )
В 1960-х и 1970-х годах антимонопольный увеличился в обращении, а монополист пришел в упадок, как показано на графике ниже.В те годы антимонопольное законодательство было надежным, но все более и более удалялось из повседневной политики. Таким образом, не было существенного сопротивления, когда пришел Рейган, принесший с собой новую теорию антимонопольного правоприменения, выдвинутую Робертом Борком и другими сотрудниками Чикагской школы экономики. Они и новое поколение единомышленников-демократов в Конгрессе настаивали на том, чтобы большие корпорации обеспечивали эффективность, которая перевешивала другие опасения по поводу их власти. После 1982 года, как показано ниже, антимонопольных присоединились монополии как замирания идеи.
Частота слов Монополия и Антимонопольное в опубликованных книгах, 1950-2008 гг.
В то время как частота слова монополия снизилась с 1950 года, преобладание слова антимонопольное увеличивалось до 1983 года, когда на его долю приходилось 0,000646 процентов всех слов, опубликованных в книгах, проиндексированных Google, а затем он снизился до 2008 года. (Google)
С тех пор, как Рейган пришел к власти, концентрация корпораций резко возросла.Две корпорации производят 69 процентов пива, которое пьют американцы, пять банков контролируют около 47 процентов банковских активов страны в размере 17 триллионов долларов, Walmart берет на себя половину или более расходов на продукты питания в 40 городских районах; четыре авиакомпании доминируют в небе, и 75 процентов домохозяйств имеют, самое большее, только одного провайдера на выбор для высокоскоростного доступа в Интернет.
Одна проблема с монополиями заключается в том, что слишком низкая конкуренция может привести к повышению цен. Но новые данные показывают, что высокий уровень концентрации может быть причиной множества экономических проблем, с которыми сейчас сталкивается Америка: застой в заработной плате, растущее неравенство и резкое падение количества новых предприятий, открываемых каждый год.Концентрация, похоже, также способствует региональному неравенству, поскольку корпорации группируют свои штаб-квартиры в нескольких крупных городах, в то время как остальная часть страны теряет свои экономические якоря и местный бизнес.
Многие американцы, кажется, обеспокоены этими эффектами и политикой невмешательства, которая к ним привела. Хотя монополия еще не вернулась в популярный лексикон, около двух третей американцев сейчас говорят, что экономическая система «несправедливо отдает предпочтение влиятельным интересам», а реальные примеры показывают, что антимонопольные политические платформы будут иметь широкую привлекательность.В либеральном Портленде, штат Орегон, городской совет недавно проголосовал за то, чтобы запретить городу инвестировать свои деньги в какие-либо корпорации. В консервативной Оклахоме более 60 процентов избирателей решили ограничить размер сельскохозяйственных предприятий на референдуме в масштабе штата в ноябре прошлого года.
По мере того, как обратные стороны монополии все больше становятся частью общественного обсуждения, возрастает вероятность того, что политическое движение, реагирующее на них, обретет форму. Не будет ничего удивительного, если изменится и лексика политиков, поскольку они стремятся заменить мрачные термины, такие как антимонопольный и олигополия , более резонансной общей лексикой.

ИНВЕСТИЦИОННЫЙ ПОРТАЛ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ