Зачем придумали деньги: как появились деньги и какими они бывают / Новости города / Сайт Москвы

Содержание

«Зачем люди придумали деньги, если от них одни проблемы, неравенство и разрушения?» — Яндекс Кью

Финансы

О сообществе

Финансы

Сообщество экспертов по работе с личными финансами. Представители государства, банков, инвестиционных, страховых, МФО и форекс-компаний, коллекторы, инвестиционные советники и просто опытные инвесторы. Здесь делятся знаниями и отвечают на вопросы о том, как распорядиться деньгами с пользой.

Зачем физики придумали антиденьги? | НИИЯФ МГУ

Источники:
http://compulenta.computerra.ru/chelovek/economy/10012407/
http://phys.org/news/2014-04-econophysics-antimoney-financial-crisis.html

Кредитно-финансовая система современного мира — источник не только быстрого роста, но и не менее молниеносных падений экономики по всему миру. Может, что-то с этим пора сделать?

Группа физиков, включающая Дитера Брауна (Dieter Braun) из Мюнхенского университета Людвига — Максимилиана (Германия), предлагает покончить с проблемами денежно-кредитного цикла без отказа от его бенефиций. Почему физики? Ну, это не просто дань модной «эконофизике», для продвижения которой немало сделали и наши соотечественники. Дело в том, что статическая механика действительно довольно близка к тому, как современные экономисты представляют себе экономику: множество объектов сравнимых величин, какие-то относительно простые и формализуемые механизмы взаимодействия и так далее. Попробуем оценить, насколько всё «совпало» на сей раз.

Граждане физики не мелочатся: они считают, что кредит надо уничтожить. Нет, они ещё не приняли ислам: вместо этого они предлагают добавить к обычным деньгам «антиденьги». Деньги нормального типа останутся — но будут такими, которые нельзя дать в долг. Антиденьги в долг дать можно, но их нельзя «добавить» к обычным деньгам на счету кредитора, а обычными нельзя будет заплатить «по кредиту», то есть погасить антиденьги.

Зачем нужна эта кредитная берлинская стена между нормоденьгами и братьями из финансового антимира? Ну, это же физики, скажет иной ироничный скептик: боятся сближения античастиц и частиц во избежание аннигиляции. Шутки в сторону: антиденьги — это почти то же самое, что и «долг» в традиционном смысле этого слова, но тем не менее это не «отрицательные деньги», а целая система, сильно отличающаяся от знакомой вам финансовой.

Между первыми (деньгами) и вторыми (антиденьгами) будет поддерживаться валютный курс, и в теории он должен быть свободным. Этот курс внедрён в модель, чтобы предотвратить инфляцию. Всякий раз, когда вы даёте или получаете кредит в обычной (окружающей нас) экономике, денежное предложение в ней растёт. В итоге все участники рынка, кроме взявших кредиты, теряют часть стоимости своих денег, а счастливый прокредитовавшийся с помощью той же инфляции «теряет» часть стоимости долга, которую ему предстоит выплачивать.

В теории этот «дешёвый публичный дом», служащий главной причиной инфляции в экономике нормальных стран, можно прекратить — просто устроив полное банковское резервирование. Это такая схема, когда банк, взяв ваши наличные, сложил их в комнате — и так и держит, всегда готовый выдать обратно. Что важно, с вашими деньгами не делают ничего противоестественного, и в частности их не выдают в кредит окружающим, которые того и гляди их не вернут. Такая безрисковая схема была, например, в ходу у Амстердамского банка в XVII веке, а сейчас, увы, поклонников у неё почему-то нет.

Дело в том, что в этом случае банк не может создавать кредит, то есть объём денег в экономике при их закладывании в банк уменьшается. Инвестиции, следовательно, тоже, а без них сложно.

В системе «деньги — антиденьги» идея заключается в сочетании полного банковского резервирования с возможностью впрыскивания в экономику большой денежной массы.

«Мы выяснили, что, пряча деньги в банки, вы, по сути, имеете валютный курс между деньгами и антиденьгами, — поясняет г-н Браун. — То есть развёртывание банковской деятельности разбивает любую валюту на две части, но при этом не позволяет рынкам судить о том, насколько эффективно банки управляют своими деньгами; оценивание банков ведётся при помощи этого скрытого и в настоящее время фиксированного обменного курса. Кроме того, эти две валюты [деньги и антиденьги, далее Д — АД] позволяют совершать кредитные операции без выплаты процентов и без изменения общего количества денег в экономике. И всё это — в рамках самой догматично-неолиберальной гипотезы свободного рынка».

Чтобы проверить это на модели, учёные развернули систему случайных переводов, подобную взаимодействию физических частиц, обменивающихся энергией. Случайность взаимодействия закладывалась, исходя из модной в последние несколько веков гипотезы, согласно которой экономическая среда и будущее ваших инвестиций в целом трудно предвидеть, и большинство агентов условной экономики этого сделать не могут. Что в итоге? Получилась модель с предельно ослабленной инфляцией (в целом появление новых Д всегда компенсируется АД), высокой ликвидностью (ведь Д всё же возникают!), принесшая ожидаемое: эффект святого Матфея ослаб, то есть перераспределение денег в пользу богатых, типичное для экономики с мощным кредитом, значительно снизилось, а стабильность экономического развития резко возросла.

Но как тогда здесь работает кредит? В системе Д — АД заёмщик вместо долгового обязательства с конкретным сроком получает деньги и антиденьги с уникальными электронными подписями — и никакого долгового обязательства. Как же он вернёт деньги, спросите вы? А никак. Он их вообще не вернёт, по крайней мере тому, кто их ему дал. А зачем? Ведь вместе с деньгами он получил от «кредитора» и антиденьги, то есть былые, так сказать, долги его «кредитора». Когда дата займа выйдет, он просто отдаст условный миллион долларов и «соответствующее по курсу количество антиденег» следующему нуждающемуся в займе экономическому субъекту.

А сколько это — «соответствующее по курсу количество антиденег»? Столько, сколько определит курс, действующий в момент выдачи займа. То есть вместо того, чтобы заранее определить дороговизну кредита процентами («высокие проценты не буду брать, низкие — возьму и прокучу»), заёмщик ориентируется на текущий курс. При этом стоимость прошлого (антиденег на момент получения займа) сравнивается со стоимостью будущего — собственно деньгами. Никакой другой участник рынка этой сделкой не травмируется. То есть даже массовая выдача кредитов безответственным заёмщикам безответственными «кредиторами» напрямую никак не влияет (нет инфляционной привязки) на стоимость сбережений остальных граждан и предприятий.

В этой схеме, если вы купили дом «в кредит», после сделки у вас останется больше антиденег, чем денег. Если потом, к моменту «отдачи долга», антиденьги вырастут в цене, то печаль, ибо возвращать придётся больше, чем брали. Если же в цене за это время вырастут деньги, то вы, напротив, от сделки выиграете. А если некто продаёт дом, а не покупает его, то у него в конце сделки будет больше денег, чем антиденег, и товарищ выиграет/проиграет в прямо противоположном случае. В общем, слишком резкие колебания в такой системе нереальны, поэтому ни сильных выигрышей, ни больших проигрышей на валютном курсе Д — АД ожидать не стоит.

В теории в экономике в целом это приведёт к сбалансированным стратегиям всех её участников: резкие продажи любых активов вызовут падение стоимости денег и рост стоимости антиденег, что сделает более привлекательными противоположные операции — то есть покупку активов. Учитывая, что все эти сделки и курсы Д — АД будут меняться в реальном времени, резкое спекулятивное и кризисное раскачивание экономики выглядит крайне затруднительным — по крайней мере если все участники рынка не сговорятся следовать стратегии максимальных убытков (что вряд ли). Тут не только инфляции туго придётся, но и база для кризисов вроде 1929 года (или 2007–2008 годов) моментально пропадает.

Не слишком ли сложна эта система для настоящего мира? Похоже, нет: Д — АД уже сегодня, по сути, используются внутри банков, только не отделены друг от друга глухой стеной. Чуть сложнее на меньших масштабах, но и тут всё вполне реально. А как быть с теми, кто набирает кредиты, а потом говорит: «Я банкрот»? Браун и Ко предлагают ввести предельный уровень антиденег, доступный человеку, что-то вроде нынешнего лимита расходов по кредитной карточке. Большие крахи это предотвратит, а малые просто заставят личность-банкрота передать антиденьги обратно тому, кто их ему «занимал», после чего тот должен будет передать их ещё кому-то: аналог нынешнего списания долгов, только заметно смягчённый отсутствием процентов.

ОК, а как быть с сильно умными людьми, которые в такой ситуации попробуют уничтожить антиденьги, чтобы избежать «расплаты по кредиту»? Всё просто: здесь нужны записи. Собственно говоря, уничтожать и подделывать долговые обязательства пробовали ещё в древнем Междуречье, так что глиняные таблички и современная криптография давно борются с такими умниками. Техники, подобные тем, что используются биткойнами, вполне способны решить эту проблему с высокой степенью надёжности, полагают авторы.

Система выглядит имеющей одновременно преимущества фригельда и отсутствие его недостатков, да и на фоне нынешнего денежного обращения, систематически ведущего к кризисам, смотрится ничего себе. В этом, кстати, и её главная проблема: на вид она слишком хороша и, по сути, оставляет довольно мало средств для ловкости рук со стороны центральных банков и слишком много свободы манёвра для рук обычных участников рынка. Опять же как быть, когда правительству захочется напечатать много ничем не обеспеченных денег и оно довольно быстро выяснит, что стричь ширнармассы таким образом стало намного труднее? Кто с этим примирится? Даже если система, как это кажется на первый взгляд, действительно не имеет скрытых недостатков, нам трудно себе представить такого регулятора рынка, который внедрит её, тем самым сильно ограничив свою всепобеждающую регулирующую власть.

Отчёт об исследовании опубликован в издании New Journal of Physics.

Когда и почему люди впервые начали пользоваться деньгами?

Иногда вы натыкаетесь на грязную, рваную долларовую купюру, которая, кажется, существовала с незапамятных времен. Конечно, нет, но история использования людьми наличных денег действительно уходит в далекое прошлое — 40 000 лет.

Ученые проследили обмен и торговлю с помощью археологических данных, начиная с верхнего палеолита, когда группы охотников обменивались лучшим кремневым оружием и другими инструментами. Во-первых, люди торговались, заключая прямые сделки между двумя сторонами о желаемых предметах.

Деньги пришли чуть позже. Его форма развивалась на протяжении тысячелетий — от природных объектов до монет, бумаги и цифровых версий. Но каким бы ни был формат, люди уже давно используют валюту как средство обмена, способ оплаты, стандарт стоимости, средство сбережения и расчетную единицу.

Как антрополог, обнаруживший древние деньги в полевых условиях, я заинтересован в том, как деньги развивались в человеческой цивилизации, и что эти археологические находки могут рассказать нам о торговле и взаимодействии между отдаленными группами.

Зачем людям нужна валюта?

Существует множество теорий о происхождении денег, отчасти потому, что деньги выполняют множество функций: они облегчают обмен как меру стоимости; он объединяет различные общества, позволяя дарить подарки и взаимные отношения; она увековечивает социальные иерархии; и, наконец, это средство государственной власти. Трудно точно датировать взаимодействия, связанные с валютой различных видов, но данные свидетельствуют о том, что они возникли в результате обмена подарками и погашения долгов.

Китайские деньги из ракушек 3000-летней давности. PHGCOM, CC BY-SA

Предметы, которые редко встречались в природе и обращение которых можно было эффективно контролировать, стали единицами ценности для взаимодействия и обмена. К ним относятся такие раковины, как перламутр, которые были широко распространены в Америке, и раковины каури, которые использовались в Африке, Европе, Азии и Австралии. Самородная медь, метеориты или самородное железо, обсидиан, янтарь, бусы, медные, золотые, серебряные и свинцовые слитки по-разному служили валютой.

Люди даже использовали живых животных, таких как коровы, до относительно недавнего времени в качестве формы валюты.

Месопотамский шекель — первая известная форма валюты — появилась почти 5000 лет назад. Самые ранние известные монетные дворы датируются 650 и 600 г. до н.э. в Малой Азии, где элита Лидии и Ионии использовала штампованные серебряные и золотые монеты для оплаты армий.

Обнаружение множества свинцовых, медных, серебряных и золотых монет по всему земному шару свидетельствует о том, что чеканка — особенно в Европе, Азии и Северной Африке — была признана средством товарных денег в начале первого тысячелетия нашей эры. широкое распространение римских, исламских, индийских и китайских монет указывает на досовременную торговлю (1250 г. до н.э. — 1450 г. н.э.).

Чеканка монет как товарных денег во многом обязана своим успехом их портативности, долговечности, транспортабельности и внутренней ценности. Кроме того, политические лидеры могли контролировать производство монет — добычу, плавку, чеканку, а также их обращение и использование. Другие формы богатства и денег, такие как коровы, успешно служили скотоводческим обществам, но их было нелегко транспортировать, и, конечно же, они были подвержены экологическим катастрофам.

Деньги вскоре стали инструментом политического контроля. Можно было взимать налоги для поддержки элиты и создавать армии. Однако деньги могли также действовать как стабилизирующая сила, которая способствовала ненасильственному обмену товарами, информацией и услугами внутри групп и между ними.

Средневековые английские счетные палочки фиксируют транзакции и денежные долги. Музеи городского совета Винчестера, CC BY-SA

На протяжении всей истории деньги служили записью, памятью транзакций и взаимодействий. Например, средневековые европейцы широко использовали палочки для подсчета в качестве доказательства того, что они помнят долг.

Следуйте за деньгами, чтобы увидеть торговые пути

В прошлом, как и сегодня, ни одно общество не было полностью самодостаточным, а деньги позволяли людям взаимодействовать с другими группами. Люди использовали различные формы валюты для мобилизации ресурсов, снижения рисков и создания союзов и дружеских отношений в ответ на конкретные социальные и политические условия. Обилие и почти повсеместное распространение экзотических товаров по разным регионам, населенным независимыми друг от друга людьми — от охотников-собирателей до скотоводов, земледельцев и горожан — указывает на значение денег как объединяющего начала. Это как общий язык, на котором может говорить каждый.

Например, американцы, жившие в период раннего формирования с 1450 по 500 г. до н.э. использовали обсидиан, перламутровые раковины, железную руду и два вида керамики в качестве валюты для торговли через Америку в одном из самых ранних примеров успешной глобальной торговли. Торговля на Морском Шелковом пути, существовавшая между 700 и 1450 годами нашей эры, соединила европейцев, азиатов и африканцев в глобальной торговле, которая была одновременно трансформационной и фундаментальной.

Китайская монета начала 1400-х годов, найденная автором в Кении.

Чапуруха Кусимба

Во время собственных раскопок в 2012 году я нашел 600-летнюю китайскую монету Юнлэ Тунбао в древнем кенийском торговом порту Манда в Индийском океане. Китайские монеты представляли собой небольшие диски из меди и серебра с отверстием в центре, чтобы их можно было носить на поясе. Эта монета была выпущена императором Юнлэ из династии Мин. Он был заинтересован в политических и торговых миссиях в земли за Южно-Китайским морем и отправил адмирала Чжэн Хэ исследовать эти берега почти за 80 лет до того, как Васко да Гама достиг Индии из Португалии.

Археологические открытия, подобные этому, иллюстрируют интеграцию Африки в торговые взаимодействия в Индийском океане. Они также свидетельствуют о том, что в это время развивалась рыночная экономика, основанная на наличных деньгах. На восточноафриканском побережье жили местные купцы и короли местных суахили, которые следовали исламу и культивировали эти внешние контакты с другими торговцами Индийского океана. Они хотели облегчить деловые отношения, а купцы из Ближнего Востока и Южной Азии имели свои собственные каталоги деловых контактов. Чеканка монет была не только местным делом, но и способом оставить визитную карточку, подпись и символический знак связей.

Как показала история денег, валюта имеет обоюдоострый эффект: она позволяет перемещать товары и услуги, мигрировать и расселяться среди незнакомцев. Некоторым это принесло богатство, ускорив при этом развитие социально-экономических и других различий. Те же закономерности проявляются сегодня в современных отношениях между Китаем и Африкой, теперь они более переплетены и неравны, чем когда адмирал Чжэн Хэ впервые привез монеты из Китая дипломатическим жестом, как символическое продолжение дружбы через расстояние, разделяющее их.

В наше время обладание наличными деньгами отличает богатых от бедных, развитые от развивающихся, глобальный север от зарождающегося глобального юга. Деньги являются одновременно и личными, и безличными, и глобальное неравенство сегодня связано с формализацией денег как меры общественного благосостояния и устойчивости. Несмотря на то, что валюта продолжает развиваться в нашу цифровую эпоху, ее сегодняшнее использование все еще было бы знакомо нашим древним предшественникам.

Изобретение денег | Житель Нью-Йорка

Все закончилось катастрофой. Люди начали задаваться вопросом, стоили ли эти внезапно прибыльные инвестиции того, чего они должны были стоить; потом начали волноваться, потом паниковать, потом требовать свои деньги назад, потом бунтовать, когда не могли их получить. Золото и серебро были восстановлены в качестве денег, компания была распущена, а Ло был уволен после ста сорока пяти дней пребывания в должности. В 1720 году он бежал из разоренной страны. Он переехал из Брюсселя в Копенгаген, затем в Венецию, в Лондон и обратно в Венецию, где и умер, разорившись, в 1729 году..

Великая ирония жизни Ло заключается в том, что его идеи были, с современной точки зрения, в значительной степени правильными. Корабли, ходившие за границу от имени его великой компании, стали приносить прибыль. Аудитор, просмотревший бухгалтерские книги компании, пришел к выводу, что она полностью платежеспособна — что неудивительно, если учесть, что земли, которыми она владела в Америке, теперь приносят экономическую стоимость в триллионы долларов.

Сегодня мы живем в версии системы Джона Лоу. В каждом государстве развитого мира есть центральный банк, который выпускает бумажные деньги, манипулирует предложением кредита в интересах торговли, использует банковское дело с частичным резервированием и имеет акционерные компании, выплачивающие дивиденды. Все это было привезено во Францию почти одновременно Джоном Лоу. Его большая и, вероятно, неизбежная ошибка заключалась в том, что он недооценил непостоянство, которое привнесли его изобретения, особенно риски, связанные с безудержным кредитованием. Его период блестящего успеха во Франции оставил только два памятника. Один был создан герцогом Бурбоном, который обналичил свои акции компании и использовал непредвиденные доходы для строительства Больших конюшен в Шантийи. «Джон Лоу мечтал о хорошо питающемся рабочем населении и магазинах отечественных и зарубежных товаров», — отмечает Бьюкен. «Его памятник — собор лошади». Еще одним его наследием является слово «миллионер», впервые придуманное в Париже для описания первых бенефициаров блестящей схемы Ло.

Как эти когда-то дикие идеи стали частью самой ткани современных финансов и правительства? Методом проб и ошибок. Это не тот случай, когда умные люди сразу все сообразили и одновременно реализовали, как это пытался сделать Ло. Современная экономическая система развивалась, а эволюция включает инновации, повторения, неудачи и тупики. В финансах это включает в себя крахи, панику и крахи, потому что, как говорит Джеймс Грант в своей новой яркой биографии викторианского банкира и журналиста Уолтера Бэджгота, «в финансах и экономике мы продолжаем наступать на одни и те же грабли».

Бэджхот (произносится как «жетон») все знал об этих граблях. Он вырос на западе Англии в семье, тесно связанной с хорошо управляемым местным банком Stuckey’s. Поступив в университет и попробовав себя в качестве юриста, он обратился к журналистике и банковскому делу, причем последняя карьера окупилась первой. Он женился на дочери Джеймса Уилсона, который основал The Economist , в 1843 году — Бэджхот стал его третьим редактором — и вел жизнь, внешне ничем не примечательную. Интерес к Бэджхоту связан с его блестящими, остроумными, парадоксальными произведениями и, в частности, с его двумя ключевыми работами: «Английская конституция» (1867 г.), в которой резюмируется неписаный порядок политических институтов Великобритании, и «Ломбард-стрит». (1873 г.), в котором объясняется, как работает банковское дело. Эти книги все еще читаются сегодня, но они представляли интерес в основном для болванов, пока Бен Бернанке не проверил имя Бэджхота как решающее влияние на мышление, стоящее за спасением банков в 2008 году. Это вызвало возродившийся интерес, который привел к написанию Грантом книги «Уолтер Бэджхот: жизнь и времена величайшего викторианца».

«Величайший» — это громко сказано, тем более что Грант, который, среди прочего, является основателем Обозревателя процентных ставок Гранта , ясно дает понять, что Бэджхот был бесстыдным женоненавистником и расистом («Есть породы в животном мире». человек точно так же, как животное-собака») и законченный лицемер. Последнее качество было полезным с журналистской точки зрения; Бэджхот блестяще переходил на другую сторону, никогда не признавая, что передумал. Победа Конфедерации в Гражданской войне, например, была «несомненным фактом», а президент Линкольн был «нечестен и глуп» — устоявшееся мнение, которое не помешало Бэджхоту заявить после того, как Союз победил, что «паника ни на мгновение не поколебать железное мужество американской демократии». Его последующая элегия Линкольну — поистине прекрасное сочинение: «Трудности, вместо того чтобы раздражать его, как это бывает с большинством людей, только усиливали его уверенность в терпении; сопротивление, вместо того, чтобы изъязвить, только сделало его более терпимым и решительным».

В каком-то смысле это высокопарное лицемерие и беспринципность и есть суть Бэджхота. Его работа над английской конституцией была сосредоточена на парадоксе: он утверждал, что помпезность и пышность монархии выполняют важную функцию именно потому, что монарх не имеет реальной власти. Работа Бэджхота о банковском деле также была сосредоточена на различии между внешностью и реальностью, в частности, на разрыве между видом солидности и респектабельности, культивируемым викторианскими банками, и очевидным фактом, что они продолжали рушиться и разоряться. В 179 году были огромные банковские кризисы.7, в 1825, 1847 и 1857 годах, все они были вызваны древнейшей и самой простой причиной финансового банкротства: ссудой денег людям, которые не могут их вернуть.

Теоретически все деньги в обращении в эпоху викторианской банковской системы были обеспечены депозитами в золоте. Один фунт бумажных денег был обеспечен 123,25 гранами настоящего золота. На практике это было не так. Было несколько случаев — обычно связанных со стоимостью этой старой классической войны с Францией — когда правительство приостанавливало конвертацию бумажных денег в золото. Кроме того, банки могли печатать собственные деньги. У них часто не было достаточно золота, чтобы поддерживать стоимость своих банкнот, в случае если клиенты приходили в банк и требовали конвертации. Это явление, внушающее страх «банковское бегство», было прямым следствием банковского дела с частичным резервированием, прототипом которого стал Джон Лоу. Система, в которой банки не хранят наличные резервы, эквивалентные их непогашенным кредитам, работает нормально, если только в банке не появится достаточно людей, которые одновременно захотят превратить свои бумажные деньги в их металлический эквивалент. К сожалению, это продолжалось, и банки продолжали разоряться. На кону стояли те же вопросы, которые сформировали карьеру Джона Лоу и о которых сегодня снова думают люди: что такое деньги? Откуда она черпает свою ценность? Кто, наконец, гарантирует стоимость долгов и кредитов?

Бэджхот знал ответы на все эти вопросы. Он думал, что деньги, настоящие деньги, это золото, и только золото.

ИНВЕСТИЦИОННЫЙ ПОРТАЛ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ