ИНВЕСТИЦИОННЫЙ ПОРТАЛ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ

ООО Мясокомбинат «Звениговский». Республика Марий Эл

Рынок мясных деликатесов активно развивается в условиях жесточайшей конкуренции на фоне насыщения рынка мясных изделий в целом. Стараясь расширить потребительскую аудиторию, отечественные производители при изготовлении продукции активно используют различные добавки и заменители, крупы, муку, крахмал, недоброкачественные специи и т. д. Мясо в них добавляется только для запаха. Ради интереса мы решили опросить население Кировской области, какому из многочисленных производителей мясоколбасных изделий они дают предпочтение. Как стало известно, больше половины из опрошенных периодически приобретает продукцию «Звениговского» мясокомбината и не собирается менять привычку. Чтобы узнать, что представляет собой мясокомбинат «Звениговский» и почему народ сделал выбор в пользу этого производителя, мы решили посетить это хозяйство, увидеть все своими глазами и поделиться увиденным с нашими читателями.

ООО мясокомбинат «Звениговский» представляет собой агрохолдинг, который замыкает весь производственный цикл от выращивания сельхозкультур и скота до реализации готовой продукции конечному потребителю. В его составе более 28 тысяч гектаров земли, сельскохозяйственное производство по выращиванию зерна и кормовых культур, комбикормовый завод, выпускающий более 300 тонн комбикормов в сутки, крупный животноводческий комплекс на 200 тысяч голов для выращивания свиней и крупного рогатого скота, а также современное мясоперерабатывающее производство.

ООО мясокомбинат «Звениговский» начал возводиться в середине 1995 года. Уже 30 декабря 1995 года под руководством опытного технолога Порфирьевой Марии Алексеевны была выработана первая партия колбасных изделий весом 200 кг. Ассортимент состоял из 4 видов вареных колбас, 3 — полукопченых и ветчины из мяса поросят. В день забивали по 200 голов свиней. Общая площадь мясокомбината составляла около 1600 м². За 1 год среднедневная выработка колбасной продукции увеличилась до тонны, а через 4 года здесь начали выпускать до 15 тонн различных изделий при самом широком ассортименте — более 50 наименований.

В настоящее время весь ассортимент составляет более 100 видов колбас и мясных деликатесов, вместе взятых, и 40 наименований полуфабрикатов, которые изготавливаются из собственного охлажденного мяса с соблюдением всех технологических требований. Большая их часть поступает в торговые точки Республики Марий Эл, Чувашии и Татарстана, а также Нижегородской, Кировской, Костромской, Ивановской и Ульяновской областей. Для реализации продукции имеется около 780 фирменных торговых точек мясокомбината «Звениговский», и их количество постоянно растет. С каждым годом мясокомбинат расширяется, обновляется и, по сравнению с 1995 годом, площадь мясокомбината увеличилась в 5 раз. В день здесь забивают до 1200 голов свиней и 50 голов КРС.

Ежедневно мясокомбинат выпускает и реализует более 150 тонн готовой продукции. В хозяйстве высоко развито импортозамещение за счет выращенного собственными силами скота, его забоя, переработки и реализации готовой продукции под заказ конкретного производителя. Мясокомбинат «Звениговский» ориентируется на обеспечение потребностей населения в высококачественной и здоровой продукции. Вместо заменителей в «Звениговских» колбасных изделиях применяются исключительно натуральные ингредиенты: цельное пастеризованное молоко, натуральные куриные яйца, свежий лук и чеснок.

И последнее слово, конечно, за покупателем, который как известно, всегда прав. Именно покупатели сделали свой выбор — они приобретают продукцию «Звениговский». Однако, не менее важно и мнение профессионалов, экспертов и прочих истинных и объективных ценителей, которые знают толк в своем деле.

Многие из продукции мясокомбината «Звениговский» удостоены наград — дипломов, медалей, в том числе и золотых, почетных грамот и гран-при на российских и международных конкурсах. Лучшие колбасы и деликатесы ежегодно становятся лауреатами и дипломантами Всероссийского конкурса «100 лучших товаров России» агропромышленной выставки «Золотая осень». А участие на международном конкурсе качества мясной продукции — ИФФА 2013, который проводился Союзом немецких мясников во Франкфурте-на-Майне, позволил еще лучше оценить собственный потенциал и качество своей продукции уже в европейском масштабе. Здесь продукция мясокомбината «Звениговский» завоевала 16 золотых медалей, 6 серебряных и одну бронзовую и главный приз — Первый кубок — за высокие достижения в конкурсе качества, который позволил занять I место на конкурсе среди 60000 крупнейших мясокомбинатов из 135 стран.

Периодически ассортимент мясоколбасных изделий в «Звениговском» увеличивается, обновляется. И в 2015 году мясокомбинат решил порадовать потребителей своей новой продукцией, тушенкой и кашей с мясом. Для производства тушенки и каши используются исключительно натуральные ингредиенты: свежий лук, перец, лавровый лист, ну и, естественно, мясо, самое свежее и натуральное.

В завершении, мы с уверенностью можем ответить на вопрос, в чем секрет вкусной колбасы — в мясе и натуральных ингредиентах.

Вот как выглядит гуманная бойня. Достаточно ли этого хорошо?

Хот-дог из говядины за 5,25 доллара в киоске Stang’s Hot Dogs and Sausages в торговом центре Corte Madera в округе Марин, Калифорния, отмечен достаточно модными словечками, чтобы удовлетворить самых взыскательных гурманов. «Не содержит нитратов». «Органическая трава». «Сертифицировано гуманным воспитанием». Его производитель, Prather Ranch Meat Company, утверждает, что это мясо, выращиваемое наиболее экологически рационально, а хот-дог Prather является самым популярным блюдом в меню Стэнга.«Люди платят за это больше, — говорит владелец дома Джон Стэнджер. «Имя Prather Ranch имеет здесь большой вес».

Просторное и красивое ранчо площадью 34 000 акров расположено в самом северном углу Калифорнии, недалеко от границы с Орегоном, а вулканическая гора Шаста создает живописный фон для иногда тысяч пасущихся коров. На веб-сайте Пратера эта операция описывается как «уникальное закрытое стадо, где выращивают собственное сено, разводят собственный рогатый скот, а также проводят свой забой и переработку.”Это ранчо было одним из первых ранчо, которое было сертифицировано как органическое для производства говядины и получило одобрение Certified Humane Raised and Handled.

В скромном бежевом офисе Пратера постоянно звонит телефон. Но когда люди звонят в наши дни, они чаще всего не спрашивают, чем кормят коров, или принимают ли они антибиотики или гормоны, или насколько пышно и свободно они кормятся.

Это для подтверждения того, насколько мирно они умерли.

Корова, подвешенная после оглушения. Сотрудники Prather Ranch поднимают животных за задние копыта, а затем выливают из них кровь через канализацию.Коровы умирают быстро, и эксперты говорят, что оглушение избавляет их от боли.

Технически гуманный убой стал законом в Соединенных Штатах с Законом о гуманном убое 1958 года, призванным предотвратить «ненужные страдания» домашнего скота во время убоя. Однако соблюдение требований исторически было случайным, и за прошедшие десятилетия, после сенсационных тайных расследований, видеороликов о жестоком обращении с животными в Интернете и активистских PR-кампаний, едоки начали требовать информацию о том, как мясо встречается с его производителем.

Если звонки Prather Ranch и являются показателем, это беспокойство перерастает в собственное движение. И хотя одно дело понимать методы убоя на теоретическом уровне, совсем другое — находиться в той же комнате, когда умирает корова.

С этой целью я хотел узнать о забое в наиболее прогрессивных отраслях мясной промышленности. Неужели большие бойни так плохо, как мы себе представляем? Должны ли мы уделять столько же внимания тому, как умирают животные, так и тому, как они живут? Насколько гуманной может быть бойня даже при самых лучших обстоятельствах?

Резня — это проблема , столь же личная, сколь философская и систематическая.Именно в это время приехал защитник аутичных животных Темпл Грандин, чтобы стандартизировать гуманные методы убоя в Соединенных Штатах.

До Fast Food Nation и PETA Грандин лежала среди коров на ранчо своей тети. Она могла относиться к коровам и, по ее словам, думать так же, как они. В своей книге « Животные в переводе » Грандин объясняет, что жизнь аутичного человека — чувство тревоги и угрозы из-за незнакомого окружения — мало чем отличается от того, что чувствуют коровы, проходя через помещения для обработки.Грандин описывает, как ее пугали быстрые движения других к ней, и говорит, что именно так она поняла, что незнакомый объект в поле зрения коровы, когда она движется по желобу, напугает ее и остановит корову (и очередь) на ее пути (ведущий стрессу животных и потере продуктивности на бойне).

Но в 70-х годах, когда она выслеживала бойни в поисках школьных исследований, Грандин не могла заставить скотоводов серьезно отнестись к ее критике в отношении обращения с домашним скотом.Она обнаружила, что скот подвергался излишнему стрессу со стороны хозяев. Скот поскользнулся, падал и получал травмы. По ее оценке, к 80-м годам все было «очень плохо». К началу 90-х «ужасно».

Затем, в 1993 году, говяжий фарш, подаваемый в ресторане Jack in the Box, убил четырех детей в результате вспышки кишечной палочки, и даже гиганты быстрого питания были вынуждены внести коррективы.

Цитата Темпл Грандин висит над ящиком для выжимок, чтобы напомнить рабочим, что нужно проявлять уважение.

Скотт Таун, оглушающий коров, гордится своей работой, но признает, что работа иногда его огорчает.

Коровы на одном из ранчо Пратера недалеко от Реддинга, Калифорния, куда их отводят зимой.

Электрошокер: ДЕНЕЖНЫЙ молоток, устройство, которое стреляет болтом в лоб коровы, мгновенно оглушая ее.

Сегодня Dr.Грандин — автор бестселлеров, а ее Аудит благополучия животных является стандартом в отрасли. Половина поголовья крупного рогатого скота в США и Канаде в настоящее время содержится на оборудовании, разработанном Грандином. Некоторые из крупнейших в стране производителей и поставщиков говядины — McDonald’s, Wendy’s, Burger King, Cargill, Tyson — проходят пункты ее аудита: по крайней мере 95 процентов животных оглушаются с первого выстрела (обычно с помощью пистолета с неуправляемым болтом, стреляющего из пистолета). стальной болт в головку). Падение не более 1 процента.Мычание не более 3 процентов. Удар электрошока не более 25%. В этот момент она говорит: «Вы можете отвести кого-нибудь прямо на линию парализатора на одной из самых больших бойней в мире», и они одобрят то, что увидят.

Сама она мясоед. Мы встретились недавно утром на ежегодном съезде фермерского бюро штата Айова в Де-Мойне прошлой зимой. «Мальчик, у них сегодня утром в отеле было вкусное бекон», — говорит она мне, говоря даже быстрее, чем Клэр Дэйнс изобразила ее в фильме HBO 2010 года о ее жизни.«На нем был перец, это было отлично, ».

В своем программном выступлении в огромной современной аудитории перед толпой из 1100 фермеров, ученых и агрономов она говорит, что негуманное «обращение с людьми больше не является моей самой большой проблемой».

Тем не менее, она подчеркивает, что без постоянного управления и контроля люди отступают. Они бросают поросят, вырывают жетоны из ушей коров или используют пастушьих собак, которые кусаются. Некоторые бойни оставляют скот на открытом воздухе слишком долго, когда температура составляет 95 градусов, или рабочие неправильно смешивают ростовые препараты с кормом и передозируют животных.

В целом, однако, Грандин заключает на съезде в Айове, что помимо некоторых тревожных тенденций теплового стресса и использования стойл для вынашивания свиноматок, «Handling’s, вроде, great », не в последнюю очередь из-за стресса и жестокого обращения с животными в последние пять минут перед забоем приводят к высвобождению лактата, что делает мясо жестким. По словам Грандина, видео фермера, бьющего свинью прутом для ворот, не является более репрезентативным для широко распространенных практик, чем огненная авария в одном видео «Матери против вождения в нетрезвом виде», которое указывает на то, что каждый водитель на дороге забит молотком.Нынешнее состояние гуманного убоя настолько хорошее, что, когда Грандин говорила с собранием фермеров Среднего Запада, она говорила не об обращении, а о передаче сообщений — «Как фермеры могут связаться со своими потребителями».

«Как [ваши методы] сыграют с гостями на свадьбе из Нью-Йорка?» — спрашивает их Грандин. Она объясняет, что жители Нью-Йорка — это люди, которые меньше всего понимают, что на самом деле происходит на вашей ферме. Если вы можете продать это им, вы можете продать это кому угодно, потому что это самые неосведомленные люди, которые проводят свою жизнь в офисах, абстрагируясь от фермерской реальности, и имеют самые радикально негативные взгляды на фермы.

Другими словами, Грандин довольно многозначительно описывает мой общий тип — загородный дом, городское жилище, механически неквалифицированный. Пришло время стать свидетелем того, как меня забивают хот-дог за 5 долларов.

Теперь для полного раскрытия : я далек от бесстрастия по отношению к коровам. Когда мне было 23 года, я провел несколько дней на органической ферме свободного выгула в Австралии, после чего решил когда-нибудь купить корову и назвать ее Дженни.В конце 300-мильной пятичасовой езды от Сан-Франциско и в самом конце длинной гравийной дороги я вежливо поздоровался с коровами, которые молча стояли, приветствуя нас на ранчо Пратер.

За мисками тушеной говядины в своем доме рядом с бойней Мэри и Джим Рикерт, генеральные менеджеры и частичные владельцы, объясняют, что они серьезно относятся к гуманному забою — их небольшая скотобойня, проинспектированная Министерством сельского хозяйства США, является большой редкостью в бизнесе, потому что это просто «обычная порядочность и здравый смысл».Тем не менее, они иногда привязываются к крупному рогатому скоту, а иногда щадят тот, к которому они стали слишком близки, держат его как домашних животных. Мэри качает каштановыми волосами до плеч, когда ее спрашивают, не будет ли она завтра участвовать в забое 21 коровы. «Я не люблю смотреть, — говорит она.

Руководство по гуманной маркировке

Рано следующим снежным утром мы входим в небольшую комнату на бойне Пратер. Все доступное пространство занято одной висящей коровой, которую разрезают, другую висящую корову снимают с кожи, а третью, только что оглушенную корову, вешают и разрезают, в то время как 5 галлонов крови хлестают из ее тела в нескольких футах от меня.Несколько минут назад мы услышали мычание этой самой коровы из стук-бокса на другой стороне стены.

Мэри предупредила нас, что «вокализация — не обязательно хорошее дело», однако от стен эхом разносятся низкие, глубокие гудящие мехи. Грандин, с которым встречались Рикерты и который входит в состав Научного комитета, стоящий за некоммерческой организацией Certified Humane, считает это признаком бедствия. Мэри говорит, что Грандин однажды сказала ей, что коровы Пратера могут мычать, потому что они чувствуют запах крови и участвуют в этой схеме.

Следующая корова, корова, которую я вижу, умирает, молчит. Оно черное. Он случайно идет по дорожке. Он входит в вытяжной желоб, металлическую клетку, которая закрывается с бока коров, чтобы успокоить их. Скотт Таун, парень, ответственный за убийство, поражает его ДЕНЕЖНЫМ молотком, холостым снарядом, стреляющим из металлического устройства на конце длинного устройства с деревянной ручкой в ​​переднюю часть головы над глазами, вмятину череп, но не проникает в его мозг, делая животное нечувствительным.Мгновенно глаза коровы закрываются. Его шея дряблая, а рот открыт, легко, как ребенок, спящий за обеденным столом, или бизнесмен, спящий в самолете.

Остановившись в баре по дороге домой, чтобы прополоскать горло вялотекущей смертью и тошнотой, я задумываюсь о существовании коровы. Вопрос даже не в том, должны ли фермеры мучить животных, держать их в отвратительных, переполненных и наполненных дерьмом условиях или медленно убивать. Очевидно, что с травоядным стадом Пратера в Северной Калифорнии обращаются так же хорошо, как и с любым другим человеком в естественной жизни, но «хорошую» смерть не так легко систематизировать.

«Сможете ли вы сделать бойню идеальной?» — спросил Грандин в Айове. «Нет, ничего в этом мире, это практическая вещь, которую можно сделать совершенной. Это просто невозможно ».

Для тех, кто убивает животных, чтобы заработать себе на жизнь, примирение с этими недостатками является повседневным делом. Конечно, Город Пратера выглядит достаточно крутым, чтобы убить тебя в драке в баре, но он легко улыбается, иногда даже хихикает. Он говорит, что ему грустно, когда коров не оглушают с первого выстрела. Он говорит, что это может произойти где угодно, даже когда небольшая ферма нанимает его убить одну корову в поле.В Prather это происходит примерно два раза в день убоя. И корова, которая мычала по дороге, не последняя, ​​которую мы слышим этим утром; другой начинает мычать в выжимном желобе. Поскольку его череп слишком старый и слишком толстый для оглушителя, Таун вынужден использовать вместо него 9-миллиметровый. Он мычит и мычит, пока Таун не закричит: «Пожар в дыре!» и стреляет им между глаз.

Мычание двух коров и двух коров, которых нужно застрелить дважды из 21, ниже стандартов приемлемости Грандин и выше, чем при обычном аудите предприятия McDonald’s.Но даже если бы я действительно верил, что корова обладает уровнем сознания, равным человеческому, увидев коров Пратера живыми и мертвыми, Рикерты действительно достигли своей часто заявленной цели: «Дать им жизнь как можно лучше».

Убийство дома в Новой Зеландии

Мужчина в фланелевой рубашке шагает впереди коровы, держит на плече винтовку 22-го калибра и щелкает языком. Корова поворачивает голову. Раздается выстрел, и корова падает на землю, сворачивая ноги под ее телом.

Это рабочий день для Битл Таррант, который ездит на фермы, чтобы зарабатывать себе на жизнь забою, шкуре, кишке и разделке животных. Как герой короткометражного документального фильма « Я убиваю » режиссеров Дэвида Уайта и Пола Веделя, Таррант демонстрирует свою необычную профессию: специалист по домашним убийствам. Необычно, потому что бойня редко изображается так откровенно в фильмах, и потому что подавляющее большинство скота забивают на жестко регулируемых промышленных бойнях.

Зрителей, которые не видели, как зарезано животное, может быть неприятно наблюдать, как сангвиник Таррант наклоняется и перерезает животному горло или подносит цепную пилу к туше крупного рогатого скота.Но если вы собираетесь съесть бифштекс, Таррант (и создатели фильма) думают, что вам стоит это увидеть.

«Все знают, откуда берется мясо, они просто не хотят вдаваться в подробности», — говорит он. Директор Уайт вырос на ферме своих родителей в Новой Зеландии, где он познакомился с Таррантом в подростковом возрасте. Момент, когда Таррант наклонился, чтобы застрелить корову, застрявшую с ним, стал вдохновением для короткометражки.

В настоящее время фильм проходит на кинофестивале, появляется на Международном кинофестивале в Мельбурне, кинофестивале Корона Корк и на фестивале South by Southwest, среди прочего, и будет выпущен в Интернете в конце этого года.Уайт надеется, что фильм зажжет разговор о происхождении наших продуктов животного происхождения. «Я большой мясоед, — говорит он. «Но я не ем ничего, кроме продуктов свободного выгула».

Не все думают, что дело в этом. Эшли Бирн, специалист кампании PETA, считает, что убийство животных ради еды никогда не бывает этичным.

Один из постулатов РЕТА — животные имеют право не страдать. Поэтому я спрашиваю Бирна, а что, если в Prather они этого не сделают? «Мы категорически выступаем за использование этих менее жестоких методов, пока выращивают животных для еды; мы прагматичны », — говорит она.Тем не менее, по мнению PETA, не существует приемлемого способа убивать животных ради еды, по стандартам Министерства сельского хозяйства США или нет. «Резня может быть менее жестокой», — говорит она. «Но не гуманно».

А как насчет смерти — это гуманно? Prather дает коровам не только лучшую жизнь, но и лучшую возможную смерть. Вряд ли в природе есть животное, в том числе люди, которое умирает так быстро и безболезненно, как стадо Пратера. Благодаря работе Грандина, даже на менее разреженных предприятиях, чем стандарты убоя Prather в США.С. удивительно сильны.

Через три недели после моего визита в Пратер я вижу в меню бургер, приготовленный из их говядины. Я считаю все, что знаю о смерти животного. Гуманный убой на уровне, к которому усиленно стремятся в Prather, в конечном итоге не отражает того, что важно для коров. Это становится зеркалом для людей, которые их потребляют. Заказываю без раздумий.

Машина для убоя животных — Обрезка / раскрой | Карьерный профиль

Обзор

В процессе забоя человек, занимающийся разделкой / разделкой, будет обрабатывать забитую говядину, овец, коз, свинину и / или птицу путем разделки туш / мяса в соответствии со стандартами и целями соответствия.

Какие у меня будут обязанности?

• Знание анатомии животных и куски мяса
• Соблюдать процедуры и политику безопасности при убое животных
• Разделанные туши для дальнейшей обработки
• Отдельное мясо и субпродукты
• Осмотрите мясные продукты на предмет дефектов, синяков или пятен и удалите их вместе с излишками жира
• Обработка основных деталей на разрезы, готовые для розничного использования, e.грамм. с использованием ножей, тесаров, пил для мяса, пил или другого оборудования
• Проверить продукты на соответствие стандартам
• Контролировать машины и оборудование и при необходимости регулировать
• Техническое обслуживание и чистка машин, используемых в процессе приготовления мяса

Какое требуется образование и подготовка?

Диплом об окончании средней школы необходим для карьеры обработчика убоя — триммера / резака и повышения квалификации, или для некоторых профессий может быть предпочтительна степень младшего специалиста по мясным наукам.

Чтобы продолжить карьеру обработчика убоя — триммер / резчик:

Рекомендуются следующие курсы средней школы: сельскохозяйственное образование, математика, кулинарные курсы и компьютерные курсы.

Где я могу работать?

Вы найдете работу по переработке убоя — резчику / триммеру в крупных компаниях по переработке пищевых продуктов, или вы также можете работать на небольших независимых предприятиях по переработке животных.

Будущий рынок труда / перспективы

Перспективы производителей оборудования для убоя — триммеров / резаков будут справедливыми в течение следующих пяти лет.

Предлагаемые профессиональные организации и ассоциации

• Американская ассоциация мясопереработчиков
• Американский совет по безопасности и качеству пищевых продуктов
• Ассоциация инспекторов мяса

Рабочих скотобойни — Продовольственный проект

Забой животных и переработка их мяса — это опасная по своей сути отрасль, в которой прибыль компании всегда имеет приоритет над основными правами рабочих.Сегодня на бойнях и предприятиях по переработке мяса в США работает более 500 000 человек. ^[1] В своей бесконечной цели увеличения объемов производства и повышения эффективности эти корпорации каждый день сознательно ставят под угрозу безопасность работников. В течение десятилетий государственные и федеральные агентства, ответственные за обеспечение безопасной и здоровой рабочей среды, полностью не принимали и не применяли основные законы о труде для защиты этих работников. В результате появилась отрасль, в которой корпорации устанавливают правила, а государственные органы им следуют.Следовательно, самые основные права и интересы рабочих оказываются под угрозой, и животные сильно страдают.

О рабочих

Как и в других отраслях сельского хозяйства, на бойнях и мясопереработке работают преимущественно чернокожие и смуглые люди, живущие в малообеспеченных общинах. Исторически значительный процент рабочей силы составляли афроамериканцы. В последние десятилетия по всей стране наблюдается приток латиноамериканских рабочих, частично из-за активного найма корпорациями.Сегодня примерно 38% рабочих скотобойни и «мясопереработки» родились за пределами
США. ^[2]

Неизвестный процент рабочих не имеют документов. Многие работодатели сознательно нанимают рабочих без документов, чтобы удовлетворить чрезвычайно высокую текучесть кадров в отрасли, которая часто превышает 100% в год. ^[3] В некоторых случаях они стимулируют нынешних работников нанимать членов семьи и друзей и даже помогают новым работникам создавать поддельные карточки социального обеспечения.Работники без документов постоянно сталкиваются с угрозой депортации — либо их работодателем, либо федеральными рейдами.

Большинство рабочих работают по собственному желанию, что означает, что их можно легко уволить по усмотрению начальника. Угроза увольнения мешает работникам сообщать о проблемах безопасности, травмах или других серьезных проблемах. Руководители используют различные тактики запугивания, чтобы подавить беспокойство рабочих и дать понять, что другие люди всегда готовы заменить их.В результате работники приучены принимать опасную и унизительную рабочую среду, если они хотят остаться на работе.

Характер работы

Хотя бойни и предприятия по переработке мяса являются высокомеханизированными, ручной труд требуется на нескольких этапах производства. Рабочих обычно обучают для одной конкретной части процесса. Например, некоторые рабочие убивают животных и обливают их кровью, в то время как другие делают серию надрезов, чтобы отделить жир, мышцы и кости.

Сотрудники осознают опасный характер своей работы. Когда вы комбинируете острые инструменты и автоматизированное оборудование в динамичной и многолюдной среде, травмы неизбежны.

Опасности для здоровья и безопасности

Разнообразные законы США и международного законодательства о труде призваны гарантировать работникам безопасную и здоровую рабочую среду, свободную от известных опасностей. Однако работники скотобойни и «мясопереработки» работают каждый день в условиях с предсказуемыми рисками, несмотря на то, что работодатели знают о более безопасных альтернативах.Следовательно, многие травмы и смертельные случаи, от которых страдают рабочие, можно предотвратить.

Скорость линии
Самым большим фактором, способствующим травмам рабочих, является скорость, с которой животных убивают и обрабатывают. В отрасли, где размер прибыли невысокий, а объем решает все, на рабочих бесконечно вынуждают убивать больше животных за меньшее время. Вместо того, чтобы регулировать скорость линии в интересах безопасности работников, скорость линии ограничивается только федеральными законами о санитарии. ^[4]

Большинство предприятий работают почти 24 часа в сутки 7 дней в неделю, убивая и обрабатывая сотни или тысячи животных каждый час. Как сказал один рабочий: Леска такая быстрая, что нет времени точить нож. Нож затупляется, и резать приходится сильнее. Вот тогда действительно начинает болеть, и вот тогда ты порезаешься. ^[5]

Существуют и другие виды обрабатывающей промышленности, которые очень гордятся обеспечением безопасных условий труда и даже уполномочивают рабочих останавливать оборудование, когда они считают, что условия потенциально небезопасны.Рабочие бойни и «мясопереработки» вынуждены чувствовать противоположное — даже когда они знают, что условия крайне небезопасны, они продолжают работать, опасаясь выговора со стороны начальников.

Длительные часы работы и повторяющиеся нагрузки
Сочетание долгих часов и повторяющихся движений напрямую ведет к повышенному риску травм. ^[6] Рабочие страдают хроническими болями в руках, запястьях, руках, плечах и спине. ^[4] Повторяющиеся стрессовые травмы неизбежны в бешеных темпах работы большинства медицинских учреждений.

Работа в течение 8-часовой смены в такой среде утомляет физически и морально. Ситуация становится гораздо более опасной, когда рабочих заставляют работать сверхурочно. По словам одного сотрудника: « Последний час обычной смены тяжелый. Вы устали, и вам трудно сосредоточиться. Затем они говорят вам работать два часа сверхурочно. Вот тогда становится прямо опасно. “ ^[7]

Травмы с заниженной отчетностью
По ряду причин многие травмы не регистрируются в мясоперерабатывающей промышленности.Обычно рабочие боятся сообщать о травмах из-за страха потерять работу. Кроме того, многие корпорации выплачивают руководителям годовой бонус за минимизацию количества требований о выплате компенсаций работникам на их предприятии. В одном учреждении, которое посетили представители проекта Food Empowerment Project, плакат в комнате отдыха гласил: « 0 зарегистрированных травм = барбекю в конце месяца. ”

В последние годы промышленность хвасталась резким сокращением травматизма рабочих. Чего они не сообщили, так это того, что форма OSHA о травмах была недавно переписана, чтобы исключить категорию травм, связанных с повторяющимся стрессом, — наиболее часто регистрируемых травм в отрасли.

Корпоративное мышление ярко выражено в этом заявлении работника: Как только компания была оштрафована за нарушение правил техники безопасности, и менеджер сказал нам: «Будьте осторожны, иначе нам придется заплатить больше штрафов» — не будьте осторожны, потому что вы можете пострадать. ^[8]

Свобода объединений

За последние несколько десятилетий достижения в области автоматизации изменили отрасль и в значительной степени устранили необходимость в высококвалифицированных рабочих. Следовательно, промышленность решила отказаться от профсоюзов в пользу более «одноразовой» рабочей силы.При этом работникам становится все труднее реализовывать свое право на организацию. Согласно всеобъемлющему исследовательскому отчету Human Rights Watch: « Многие работники, которые пытаются создавать профсоюзы и вести коллективные переговоры, подвергаются слежке, преследованию, давлению, угрозам, отстранению от должности, увольнениям, депортации или иным образом преследуются за осуществление права на свободу. ассоциации. « ^[4]

Когда корпорации узнают об интересе своих работников к организации, они часто проводят обязательные круглосуточные собрания, на которых сотрудники читают лекции о том, почему профсоюзы не могут решить их проблемы.Сотрудников могут уволить за пропуск этих встреч. ^[4]

Профсоюзы и организации, не являющиеся профсоюзами, должны стремиться защищать работников от известных опасностей, выплачивать им справедливую заработную плату и относиться к ним с уважением. Кроме того, предприятиям, не являющимся членами профсоюзов, никогда не следует отказывать работникам в их праве на организацию и выражение свободы ассоциации.

Качество жизни

Как и все сельскохозяйственные рабочие, работники скотобойни и мясопереработки борются за то, чтобы жить выше уровня бедности и обеспечивать достойное качество жизни для своей семьи.Рабочие трудятся сверхурочно в самых опасных условиях труда в стране за относительно низкую заработную плату. Многие работающие женщины также подвергаются актам сексуального домогательства со стороны коллег и руководителей.

Повторяющиеся стрессовые травмы, которым подвергаются рабочие, также оказывают значительное влияние на их жизнь вне работы. Жизнь с хроническими болями и болями влияет на все аспекты жизни человека. Некоторые виды деятельности, которые обычно приносят человеку большую радость, например, игры с детьми, сдерживаются травмами, полученными на рабочем месте.

Помимо хронических физических болей, которые испытывают рабочие, психологи все больше интересуются изучением психологических эффектов работы на бойне. ^[9] Рабочие, ответственные за умерщвление животных, обычно наблюдают, как животных разрезают и расчленяют, пока они еще находятся в сознании, а также снимают шкуру и варят заживо. Час за часом, день за днем ​​рабочие взаимодействуют с бесчисленным количеством животных в различных состояниях страха и боли.

Бывший менеджер убойного цеха рассказал следующее: « Худшее, что хуже физической опасности, — это эмоциональные потери. . . . Свиньи на убойном полу подошли и ткнули меня носом, как щенка.Через две минуты мне пришлось их убить — забить насмерть трубой. Мне все равно. « ^[9]

Наша ответственность

Текущее состояние мясоперерабатывающей отрасли является прямым результатом корпоративной жадности в сочетании с полной неспособностью государственных и федеральных регулирующих органов защитить этих работников.

Согласно OSHA: « Каждый работодатель должен предоставить каждому из своих сотрудников рабочее место и место работы, свободное от признанных опасностей, которые могут вызвать или могут привести к смерти или серьезному физическому ущербу. « ^[10]

Однако в этой отрасли корпоративные интересы всегда превалируют над безопасностью работников. OSHA не в состоянии претворить эти слова в жизнь, позволяя предприятиям по переработке мяса работать так, как если бы они были освобождены от федеральных трудовых норм.

Стремясь получить из первых рук информацию о борьбе, с которой сталкиваются эти рабочие, Food Empowerment Project недавно опросил рабочих на местном «мясоперерабатывающем» заводе. Рабочие повторили многие из тех же проблем безопасности, упомянутых в абзацах выше, например, определение скорости линии как основного фактора, способствующего возникновению небезопасных условий.Несколько рабочих также выразили обеспокоенность по поводу того, что высокая скорость производственной линии напрямую ухудшает качество пищевых продуктов и может привести к их загрязнению. Рабочие не решались сообщать о своих опасениях начальникам из-за боязни понижения в должности или увольнения.

Ежедневно работники мясопереработки сознательно подвергаются серьезным угрозам безопасности на своем рабочем месте. Многие из травм и смертей, с которыми сегодня сталкиваются рабочие, очень похожи на те, которые впервые были представлены широкой публике в романе Аптона Синклера 1906 года « Джунгли ».С тех пор в отрасли постоянно наблюдается один из самых высоких показателей травматизма в стране. Это в значительной степени связано с тем, что государственные и федеральные агентства по труду не приняли и не применяли трудовое законодательство для предотвращения известных опасностей на рабочем месте.

Бойни и предприятия по переработке мяса символизируют страдания и смерть животных и эксплуатацию рабочих. К счастью, мы можем решить не поддерживать этот цикл эксплуатации и страданий, просто приняв веганский образ жизни.

Food Empowerment Project благодарит UFCW, Объединенный международный союз работников пищевой промышленности и торговли, за их поддержку.

Ссылки:

[1] Кандел, Уильям. «Последние тенденции в переработке мяса в сельских районах». Служба экономических исследований Министерства сельского хозяйства США со ссылкой на Статистическое бюро труда. https://migrationfiles.ucdavis.edu/uploads/cf/files/2009-may/kandel.pdf (06.09.17)

[2] Энгдаль, В.Ф. «Фермы птичьего гриппа и птицефабрики: приятная прибыль для агробизнеса США.»Глобальные исследования. 2005. http://www.globalresearch.ca/index.php?context=va&aid=1333 (6/13/10)

[3] «Безопасность и здоровье на рабочем месте: безопасность в мясной и птицеводческой промышленности при улучшении, Можно еще усилить ». Отчет Счетной палаты правительства. 2005. http://www.gao.gov/new.items/d0596.pdf (7/1/10)

[4] «Кровь, пот и страх: права рабочих на мясных и птицеводческих предприятиях США». Отчет Хьюман Райтс Вотч. 2004. http://www.hrw.org/reports/2005/usa0105/ (6/2/10)

[5] «Кровь, пот и страх: права рабочих в U.S. Мясные и птицеводческие предприятия ». Отчет Хьюман Райтс Вотч. 2004 г. Интервью с работником линии по упаковке говядины Небраски, Омаха, Небраска, декабрь 2003 г. http://www.hrw.org/reports/2005/usa0105/ (6/2/10)

[6] «Безопасность и здоровье на рабочем месте: Безопасность в мясной и птицеводческой промышленности, несмотря на повышение, может быть усилена ». Счетная палата правительства США. http://www.gao.gov/new.items/d0596.pdf (4/12/13)

[7] «Кровь, пот и страх: права рабочих на мясных и птицеводческих предприятиях США.Отчет Хьюман Райтс Вотч. 2004 г. Интервью в Северо-Западном Арканзасе, 15 августа 2003 г. http://www.hrw.org/reports/2005/usa0105/ (6/2/10)

[8] «Кровь, пот и страх: права рабочих. на мясных и птицеводческих предприятиях США ». Отчет Хьюман Райтс Вотч. 2004 г. Интервью в Омахе, Небраска, 15 июля 2003 г. http://www.hrw.org/reports/2005/usa0105/ (6/2/10)

[9] Диллард, Дженнифер. «Кошмар бойни: психологический вред, которому подвергаются работники бойни, и возможность возмещения ущерба посредством правовой реформы.Джорджтаунский журнал о законодательстве и политике в области бедности, готовится к печати. http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1016401 (05.07.10)

[10] «ТРЦ. 5. Обязанности ». Министерство труда США (DOL) — Управление по охране труда (OSHA) http://www.osha.gov/pls/oshaweb/owadisp.show_document?p_id=3359&p_table=OSHACT (20.06.10)

COVID- 19 в Meatpacking: Killing тех, кто нас кормит

Письмо от Джона Х.Тайсон появился в виде рекламы на всю страницу в The New York Times , The Washington Post и Arkansas Democrat-Gazette в воскресенье, 26 апреля. Тайсон — председатель совета директоров Tyson Foods, крупнейшая американская мясоперерабатывающая компания и внук ее основателя. «В небольших общинах по всей стране, где у нас работает более 100 000 трудолюбивых мужчин и женщин, мы вынуждены закрывать двери», — написал он. «Это означает одно — цепочка поставок продуктов питания уязвима.Он поднял вопрос о том, что миллионы животных должны быть «обезлюдены» и что будут доступны только «ограниченные запасы нашей продукции», если Тайсону придется закрыть свои бойни.

Что Джон Тайсон не упомянул, так это то, что мясокомбинаты вместе с тюрьмами стали основными горячими точками страны по распространению инфекции COVID-19. Тысячи упаковщиков мяса заболели, многие умерли, и местные департаменты здравоохранения рассматривали вопрос о закрытии предприятий, принадлежащих отраслевым гигантам: Tyson, Cargill, Smithfield Foods и JBS USA.Через два дня после публикации письма Тайсона президент Дональд Трамп издал распоряжение, в котором мясокомбинаты были объявлены «критически важной инфраструктурой» в соответствии с Законом о оборонном производстве 1950 года, и запрещалось их закрытие органами здравоохранения штата. Приказ предоставил мясоперерабатывающим компаниям юридическую защиту от исков их сотрудников об ответственности. Но в нем не были установлены какие-либо федеральные правила о том, как эти компании должны защищать рабочих от вспышек COVID-19 на мясокомбинатах.

Прочтите: есть одна серьезная причина, по которой экономика США не может возобновить работу

Издав этот приказ, Трамп помог отрасли, которая долгое время была решительным сторонником Республиканской партии. Он снизил вероятность того, что цены на мясо значительно вырастут в месяцы, предшествующие президентским выборам 2020 года. И он подтвердил то, что критики крупных мясоперерабатывающих предприятий говорили на протяжении многих лет: некоторые из этих компаний больше заботятся о прибыли, чем о жизнях своих рабочих, благополучии сообществ, в которых они работают, и здоровье американского народа.В дополнение к травме Ким Рейнольдс, губернатор штата Айова, где основные вспышки COVID-19 были связаны с мясоперерабатывающими заводами, объявил, что работники скотобойни, которые отказываются приходить на работу, не имеют права на получение пособия по безработице. Баллотировавшись на пост губернатора, Рейнольдс принял сотни тысяч долларов на финансирование кампании от доноров, близких к мясной промышленности.

Одна строчка в письме Джона Тайсона обратила на меня внимание: «Tyson Foods считает безопасность членов команды своим главным приоритетом.Несколькими неделями ранее Андре Ногейра, президент JBS, комментируя вспышку COVID-19 на бойне JBS в Грили, штат Колорадо, сказал, что первоочередной задачей его компании является «безопасность членов нашей команды». Вскоре после этого Кира Ломбардо, исполнительный вице-президент по корпоративным вопросам и комплаенсу в Smithfield, заявила: «Здоровье и безопасность наших сотрудников всегда являются нашим главным приоритетом». После опубликования указа Трампа к хору присоединилась Джули Анна Поттс, президент Североамериканского института мяса: «Безопасность героических мужчин и женщин, работающих в мясной и птицеводческой промышленности, является первоочередной задачей.

Любой, кто побывал в американском мясоперерабатывающем сообществе, нашел бы эти утверждения смехотворными, если бы правда не была такой трагичной и душераздирающей.

В последние недели сотрудники Tyson, JBS и Smithfield не считали свою безопасность главным приоритетом.До широкой огласки вспышек на мясокомбинатах им обычно отказывали в масках для лица, социальном дистанцировании, оплачиваемом отпуске по болезни и информации о количестве случаев заражения COVID-19 на их рабочем месте.

«Пока кто-то не умрет, принимаются все эти посредственные меры», — сказал газете Pharos Tribune Билли Уильямс, профсоюзный управляющий свиноводческого завода Tyson в Логанспорте, штат Индиана. «Я бы предпочел, чтобы кто-нибудь остался без бекона, а мои коллеги остались живы.

Кристал Родригес, мать-одиночка с четырьмя детьми, работающая на заводе JBS в Грили, штат Колорадо, выразила разочарование в интервью CPR News . «Я в некотором роде злюсь, потому что не понимаю, почему жизни всех подвергаются риску только для того, чтобы производить продукт», — сказала она о правилах на бойне, где шесть рабочих погибли и более 200 заболели COVID. -19. «В ванной никогда не бывает мыла, поэтому мы можем мыть руки». Позже у нее был положительный результат на вирус, а Серхио Родригес, ее 58-летний отец, также работавший на заводе JBS, провел почти месяц в отделении интенсивной терапии в местной больнице, борясь с COVID-19.

Отвечая на вопрос об обвинениях Родригеса, Никки Ричардсон, представитель JBS, ответила, что отсутствие мыла, если это правда, было бы нарушением политики компании, которая требует, чтобы «все дезинфицирующие и чистящие средства были доступны в любое время. . » Ричардсон добавил, что теперь сотрудники должны постоянно носить хирургические маски на территории компании, что JBS не хочет, чтобы больные сотрудники приходили на работу, что она не будет наказывать за отсутствие по состоянию здоровья, и что рабочие, опасающиеся за свое здоровье, могут позвонить в компанию и получить неоплачиваемый больничный.«Во время этой пандемии здоровье и безопасность членов нашей команды были и остаются нашим главным приоритетом», — написал мне Ричардсон по электронной почте.

Под псевдонимом «Джейн Доу» работница свиноводческого завода Смитфилд в Милане, штат Миссури, 23 апреля присоединилась к иску против компании. Она не требовала никаких денег — она ​​хотела получить постановление суда, которое заставило бы Смитфилд подчиняться рекомендациям по коронавирусу официальных лиц здравоохранения и Центров по контролю и профилактике заболеваний. «Я опасаюсь за свое здоровье и безопасность, — заявила она в иске, — а также за здоровье и безопасность людей, с которыми я контактирую, и за широкое сообщество из-за того, как Смитфилд управляет заводом в ответ. к COVID-19.5 мая окружной судья США Грег Кейс отклонил иск. Назначенный президентом Джорджем Бушем, Кейс написал, что Смитфилд предпринял значительные шаги для защиты рабочих и что два федеральных агентства, Министерство сельского хозяйства США и Управление по охране труда и технике безопасности, несут ответственность за соблюдение правил. Кейс также оправдал компанию: «Никто не может гарантировать здоровье основных работников — или даже населения в целом — в разгар этой глобальной пандемии.

Смитфилд сказал после вынесения решения: «С самого начала мы заявили, что этот иск был необоснованным, полным ложных утверждений, не имеющих фактических или юридических оснований, и что утверждения были основаны на домыслах, слухах, анонимных заявлениях и устаревших Информация. Это было не чем иным, как попыткой ряда взаимосвязанных групп продвигать свою повестку дня через возмутительные обвинения ».

Когда я спросил об общей реакции Smithfield на коронавирус, публицист ответил, отправив ссылки на веб-сайт компании.

Компания Cargill не ответила на запрос о комментарии.

Гэри Микельсон, директор по связям со СМИ в Tyson, сообщил мне в электронном письме, что работники, у которых положительный результат теста на COVID-19, теперь остаются в отпуске по болезни до тех пор, пока они не перестанут быть заразными, и будут получать 90 процентов своей обычной заработной платы до 30 июня. Более того, Тайсон «ввел в действие усиленные меры безопасности и установил меры социального дистанцирования во всех учреждениях». Он также оспорил мнение о том, что заводы Тайсона стали горячими точками для COVID-19, предполагая, что высокая скорость тестирования на его объектах предлагает вводящую в заблуждение основу для сравнения.Уровень инфицирования может быть сопоставим или выше в других местах, хотя и не обнаружен. «Здоровье и безопасность членов нашей команды, их семей и сообществ — наш главный приоритет», — написал Микельсон.

Предположение Микельсона о том, что более высокий уровень тестирования на заводах Тайсона создал неправильное представление о них — а не более высокий уровень COVID-19 — не соответствует действительности. На свиноводческом заводе Tyson в Ватерлоо, штат Айова, более одной трети рабочих дали положительный результат на COVID-19. Основываясь на недавнем тестировании на антитела, этот показатель примерно на 50 процентов выше, чем доля людей в Нью-Йорке, эпицентре национальной вспышки, которые заболели этой болезнью.

В консервативных кругах появился другой аргумент: рабочие, занимающиеся упаковкой мяса, несут ответственность за свои болезни. «Жизненные обстоятельства в определенных культурах отличаются от условий жизни в вашей традиционной американской семье», — сказал представитель Smithfield BuzzFeed News — комментарий , который компания позже отвергла. Главный судья штата Висконсин Пейшенс Роггенсак отвергла распространение COVID-19 в округе Браун, штат Висконсин, где находится завод JBS, заявив, что заболевшие рабочие не были «обычными людьми».Согласно Politico , Алекс Азар, министр здравоохранения и социальных служб, сказал группе законодателей, что рабочие на мясокомбинатах вряд ли заразятся и что их «домашние и социальные» привычки распространяют вирус. Губернатор Южной Дакоты Кристи Ноэм, возможно, была первым республиканцем, выразившим эту точку зрения публично. «Мы считаем, что 99 процентов того, что происходит сегодня, происходило не на предприятии», — сказал Ноем Fox News 13 апреля, обсуждая вспышку на свиноводстве Смитфилд, где у сотен рабочих были положительные результаты.«Это было больше дома, где эти сотрудники шли домой и распространяли вирус, потому что многие из этих людей, которые работают на этом заводе, живут в одном районе, в том же здании, иногда в тех же квартирах».

Эрик Шлоссер: Почему упаковывают ваше мясо иммигранты

Каким бы убедительным ни казался этот аргумент отрасли, он не объясняет, почему три инспектора по безопасности пищевых продуктов Министерства сельского хозяйства США, курирующие мясокомбинаты, умерли от COVID-19, а почти 200 человек заболели. заболел.Конечно, вполне возможно, что их домашние и социальные привычки не были «обычными». Более вероятное объяснение состоит в том, что в первые дни пандемии Служба безопасности пищевых продуктов и инспекции Министерства сельского хозяйства США не только не предоставила своим инспекторам защитное снаряжение, но и запретила им носить маски на заводах по упаковке мяса, опасаясь, что неправильное сообщение может быть неверным. сообщить о риске COVID-19. 9 апреля агентство заявило, что инспекторы могут носить маски на работе, если мясоперерабатывающая компания, которой принадлежит завод, даст им на это разрешение.Инспекторам было предложено найти свои собственные маски, и они пообещали возмещение в размере 50 долларов за «покупку защитных покрытий для лица или материалов для изготовления масок». Спустя месяц, после того как мясокомбинаты стали широко критиковать как горячие точки для распространения COVID-19, Министерство сельского хозяйства США наконец начало предоставлять маски своим инспекторам. «Безопасность и благополучие наших сотрудников — наш главный приоритет», — сказал представитель Министерства сельского хозяйства США.

Более 20 лет назад бывший работник мясопереработки в Амарилло, штат Техас, сказал мне, что приоритет важнее всего остального в одном из магазинов. Американская бойня, приоритет, который по-прежнему стоит на первом месте сегодня: «Цепь не остановится.«Когда завод работает и укомплектован персоналом, чем больше мяса он сможет переработать за день, тем более прибыльным он будет. Скорость производства и размер выручки неразрывно связаны. По возможности травмы рабочих не должны снижать производительность. «Я видела кровоточащих, и они хлестали, потому что их ударили [ножом] прямо в вену, и я имею в виду, они почти теряют сознание, — сказала она, — и вот снова идет снабженец, с отбеливателем, чтобы смыть кровь с пола, но цепь никогда не останавливается.Это никогда не прекращается ».

Прочтите: Как мясная промышленность думает о людях, не употребляющих мясо безопасность пищевых продуктов и здоровье населения. В случае ошибки рабочие могут получить травмы, а мясо может быть заражено. Огромные перерабатывающие предприятия, которыми владеют американские мясоперерабатывающие компании, являются отличными переносчиками для распространения смертельных штаммов E.coli, , устойчивый к антибиотикам Salmonella , устойчивый к антибиотикам Staphylococcus aureus , а теперь и COVID-19.

Тем не менее, к большому удовольствию отрасли, администрация Трампа позволила количеству инспекторов в OSHA упасть до самого низкого уровня почти за полвека. Согласно Национальному проекту закона о занятости, более 40 процентов высших руководящих должностей в OSHA в настоящее время не заполнены. В сентябре прошлого года Министерство сельского хозяйства США сократило количество проверок безопасности пищевых продуктов на некоторых свиноводческих предприятиях и разрешило им увеличить максимальную скорость производственной линии.Национальный совет производителей свинины приветствовал изменения и заявил, что их влияние будет «повышать безопасность, качество и последовательность». В то время как коронавирус распространился по американским бойням в прошлом месяце, Министерство сельского хозяйства США представило аналогичную программу, которая позволит Tyson и другим птицеводческим компаниям также ускорить производственную линию на своих бойнях.

Компании по упаковке мяса не хотят, чтобы их работники получали травмы или заболели на работе. Но они также не хотят тратить деньги, необходимые для того, чтобы снизить количество таких травм и болезней.И особенно они не хотят оплачивать медицинские услуги травмированным рабочим. Проведенное ProPublica в 2015 году расследование показало, что в течение последних нескольких десятилетий Тайсон проводил общенациональные усилия, направленные на то, чтобы работникам, получившим травмы на работе, было сложнее получать пособия по планам компенсации работникам:

Тайсон самостраховался, что означает, что он платит почти все свои претензии из собственного кармана. Когда рабочие получают травмы, их обычно отправляют на завод к медсестре Тайсон. Их претензии обрабатываются аджастерами Tyson.А во многих штатах у компании даже есть собственное подразделение управляемой медицинской помощи, которое подбирает врачей, которых могут видеть рабочие, и консультирует тех врачей, которые могут выполнять легкую работу, которую могут выполнять травмированные сотрудники.

В Техасе, где частные работодатели не обязаны иметь страховку компенсации работникам, Тайсон полностью отказался от государственной системы.

Когда рабочий получает травму на мясной бойне Тайсон в Амарилло, штат Техас, чтобы получить медицинскую помощь от компании, этот человек должен сначала подписать документ, в котором говорится:

Настоящим я добровольно освобождаю, отказываюсь и навсегда сдам все мои права, претензии и основания для исков, существующих или возникающих в будущем, которые я могу иметь против компании Tyson Foods, Inc., а также их материнские, дочерние и аффилированные компании и все их должностные лица, директора, владельцы, сотрудники и агенты, которые возникают в результате или каким-либо образом связаны с травмами (включая последующую или наступившую смерть), полученными в ходе моей работы с компанией.

Если травмированный работник не подпишет отказ, то этого человека могут уволить, и ему придется подать иск против Тайсона, чтобы получить какие-либо платежи по счетам за медицинские услуги. Эту борьбу рабочий-иммигрант вряд ли выиграет против транснациональной корпорации с годовым доходом около 40 миллиардов долларов.В 2005 году законодательный орган Техаса принял закон, дающий травмированным рабочим 10 дней на то, чтобы решить, подписывать ли такой отказ и передавать ли полный контроль над своим здравоохранением своему работодателю. До того, как был принят этот закон, работников по упаковке мяса иногда просили подписать отказ сразу после получения травмы. Давление подписать было огромным. Когда у рабочего по имени Дуэйн Маллин были раздавлены обе руки на молотковой мельнице на бойне в Амарилло, которая теперь принадлежит Тайсону, менеджер, нанятый ее предыдущим владельцем, убедил его подписать отказ с помощью ручки, зажатой в зубах.

«Tyson Foods ставит безопасность членов команды своим главным приоритетом» относится к той же категории правдоподобия, что и замечание Трампа о том, что «мы сделали все правильные шаги» в борьбе с пандемией коронавируса, и описание Джаредом Кушнером реакции федерального правительства на COVID -19 как «историю большого успеха». Несколько фактов предлагают полезную перспективу. Южная Корея зарегистрировала свой первый случай COVID-19 20 января, а Соединенные Штаты обнаружили первый случай на следующий день. По последним данным, 695 человек дали положительный результат на COVID-19 в Сеуле, население которого составляет 9 человек.8 миллионов. А 890 рабочих на свиноводстве Tyson в Логанспорте дали положительный результат — это более одной трети из 2200 рабочих завода.

Читайте: Супермаркет после пандемии

Некоторые продуктовые магазины сейчас ограничивают количество покупаемого мяса, а у Венди кончается говяжий фарш. Эту нехватку вряд ли можно квалифицировать как чрезвычайную ситуацию в стране. Во время Второй мировой войны правительство ограничивало еженедельные закупки мяса до двух фунтов на человека. Сегодня типичный американец еженедельно потребляет вдвое больше.Если Величайшее поколение могло победить нацистскую Германию и Японскую империю меньшим количеством мяса, мы, конечно, сможем есть его меньше, чтобы спасти жизни рабочих, занимающихся упаковкой мяса, и их общины.

Скотоводы, свиноводы и птицеводы заслуживают компенсации за умерщвление скота из-за замедления темпов работы на бойнях. Но коронавирус не виноват. Свиньи могут жить от шести до восьми лет в дикой природе и вдвое дольше, когда они одомашнены.Тот факт, что сотни тысяч, возможно, придется отбросить и выбросить, является еще одним признаком того, что наша централизованная индустриальная продовольственная система не является устойчивой, не имеет устойчивости, не поддается логике и требует трансформации.

Геттисберг был самым смертоносным сражением Гражданской войны. В течение трех дней июля 1863 года было убито почти 8000 солдат Конфедерации и Союза. Число американских смертей, приписываемых COVID-19, составило около 8500 за два дня в апреле. Президент Авраам Линкольн написал несравненно красивую и мощную речь в честь павших в Геттисберге, призывая, что «мы здесь твердо решили, что эти мертвые не должны умереть напрасно — что эта нация под властью Бога получит новое рождение свободы.Аналогичное обязательство следует взять на себя от имени примерно 80 000 американцев, умерших от COVID-19 с конца января. Эти американцы были непропорционально пожилыми, бедными и цветными людьми, которые слишком часто работали на низкооплачиваемых должностях, которые считались необходимыми для всех нас: работник упаковщика мяса, работник ресторана, работник фермы, доставщик, продавец продуктового магазина.

Прочтите: Руководство по обеспечению безопасности при возобновлении работы штатов

Вот основные вещи, которых мы должны достичь, самое меньшее, что мы должны сделать, чтобы придать этим смертям значение и позаботиться о людях, которые нас кормят:

Минимальная заработная плата это прожиточный минимум для всех рабочих, по крайней мере, 15 долларов в час, а также отмена субминимальной заработной платы для работников ресторанов, которая может составлять всего 2 доллара.13 в час. Страхование здоровья для каждого американца. Безопасное рабочее место и справедливая компенсация для каждого работника, получившего травму, заболевание или сексуальное домогательство на работе.

Несчастный случай — это когда вы идете по улице, наступаете на банановую кожуру, поскользнулись и повредили спину. Когда тысячи рабочих-упаковщиков мяса ежегодно переносят одни и те же ампутации, порезы и кумулятивные травмы, это не несчастные случаи на производстве. Это деловое решение. За производственные травмы должны быть наложены крупные штрафы, и против руководителей, которые постоянно их игнорируют, должны быть возбуждены уголовные дела.

Защита права на создание профсоюзов в каждом штате и на каждом рабочем месте, в том числе в франчайзинговых ресторанах, контролируемых McDonald’s и другими сетями быстрого питания.

Продукты питания без загрязнения и фальсификации, гарантированные системой безопасности пищевых продуктов, которая не была приватизирована. Федеральное правительство должно строго наказать компании, которые сознательно распространяют опасные, устойчивые к антибиотикам патогены.

Строгое соблюдение антимонопольного законодательства, которое избавит продовольственную систему от монополии и монопсонической власти, обеспечит конкуренцию и будет стимулировать инновации, создаваемые силами свободного рынка.И амнистия для миллионов иммигрантов без документов в Соединенных Штатах, которые являются основой нашей продовольственной системы, которым необходимо предоставить путь к легальному статусу.

Это самое необходимое, и к ним можно добавить еще много необходимых реформ.

«Мы живем в несостоятельном государстве», — красноречиво заявил Джордж Пакер в недавнем недавнем издании « The Atlantic », описывая множество способов развращения нашей политической культуры и государственных институтов.Но, по крайней мере, в одном отношении, использование власти сейчас является удивительно эффективным и действенным. Как показывают усилия мясоперерабатывающей промышленности, перефразируя Линкольна, сегодня у нас есть правительство, состоящее из крупных корпораций, крупных корпораций для крупных корпораций. И если мы не предпримем никаких действий, не будем протестовать, не организоваться и не будем голосовать в ноябре этого года, то все так и останется.

Работая по цепочке, рабочие бойни сталкиваются с пожизненными травмами: соль: NPR

31-летняя Тереза ​​работала на заводе по переработке свинины в Небраске пять лет, пока травма плеча не заставила ее уволиться.У нее все еще есть боль, и она может работать только неполный рабочий день. Брайан Зайфферлейн / Harvest Public Media скрыть подпись

31-летняя Тереза ​​работала на заводе по переработке свинины в Небраске в течение пяти лет, пока травма плеча не заставила ее уволиться.У нее все еще есть боль, и она может работать только неполный рабочий день.

Тереза, иммигрантка из Мексики, работала на заводе по переработке свинины в Линкольне, штат Небраска, с 2011 года. Она не хотела называть свою фамилию, потому что боялась, что член семьи, все еще работающий на заводе, может получить в беде.

Тереза ​​работала на линии, или «цепочке», как ее называют рабочие. Это сердце любого мясокомбината.Это механизированный погонщик потрошенных свиней, крупного рогатого скота и цыплят, подвешенных на крючки и быстро движущихся по конвейеру на этих огромных мясных фабриках.

Рабочие разбирают животных на стандартные для потребителя отрубы — вырезку и куриное филе, говяжий фарш и свиные отбивные. А некоторые, как Тереза, запихивают мясо в пакеты.

Рабочие, чаще всего иммигранты и переселенные беженцы, убивают и обрабатывают сотни животных в час, вынуждены работать на высоких скоростях в холодных условиях, делая тысячи одинаковых повторений снова и снова с небольшими перерывами.

Это производство кормит среднего американца, который съедает около 200 фунтов мяса в год. Бешеный темп работы вызывает ряд хронических физических недугов, называемых скелетно-мышечными расстройствами, или MSD, множество травм мышц, сухожилий, связок и нервов рабочих, которые вызывают растяжения, деформации или воспаления.

Тереза ​​запихивала ветчины весом от 7 до 10 фунтов в мешки, иногда до 50 ветчин в минуту. Начиная с заработной платы в 11,50 долларов в час, она работала в смену по 12 часов, иногда семь дней в неделю.Четыре раза удостаивалась награды «Работник месяца».

Затем у нее начались проблемы с правым плечом. Сообщив о боли ее начальникам, они сказали ей, что если она получит травму, она должна вернуться домой.

«Надзиратели были очень противными, — говорит она. «Они хотели, чтобы все было быстро, они хотели производить много продукции. Им было наплевать на людей».

Она говорит, что пошла к врачу компании, который сказал ей, что проблема с плечом связана с костной шпорой.В конце концов, ее плечо стало настолько плохим, что ей поставили диагноз травмы от повторяющихся движений, и ей пришлось перенести операцию.

Управление по охране труда (OSHA) за 2014 год, согласно которым травмы от повторяющихся движений среди рабочих, перерабатывающих говядину и свинину, были почти в семь раз выше, чем в других частных отраслях. Согласно отчету Национального института безопасности и гигиены труда за 2015 год, у 76 процентов рабочих на заводе в Мэриленде были аномальные нервные расстройства как минимум на одной руке.

В 2015 году федеральные регулирующие органы начали требовать, чтобы о травмах сообщалось в течение 24 часов. Небраска Appleseed, группа по защите интересов рабочих, раздавала эти брошюры, чтобы проинформировать рабочих о новом правиле. Пегги Лоу / Harvest Public Media скрыть подпись

В 2015 году федеральные регулирующие органы начали требовать, чтобы о травмах сообщалось в течение 24 часов.Небраска Appleseed, группа по защите интересов рабочих, раздавала эти брошюры, чтобы проинформировать рабочих о новом правиле.

И все же правительство не отслеживает MSD, диагностированные у рабочих скотобойни.

«Часть бизнес-модели в этой отрасли заключается в том, чтобы жертвовать безопасностью работников ради прибыли», — говорит Дебби Берковиц, бывший сотрудник OSHA, а теперь старший научный сотрудник Национального проекта закона о занятости.

Североамериканский институт мяса (NAMI), отраслевая торговая группа, называет сообщения о высокой скорости конвейеров и высоких уровнях травматизма рабочих «мифом». Мясная промышленность также часто ссылается на добровольные стандарты эргономики, принятые ими с 1990 года, а также на рост использования защитного снаряжения на линии.

НАМИ и мясные компании отмечают снижение травматизма рабочих за последние годы. В недавнем правительственном отчете также отмечена эта тенденция, при этом критикуя неизменно высокий уровень травматизма и плохую отчетность.

Дэн МакКосланд, директор NAMI по безопасности труда и человеческим ресурсам, говорит, что компании не могут сэкономить на быстром запуске цепочек, потому что люди пострадают, что приведет к сокращению прибыли компании.

Но рабочие мясокомбинатов рассказывают другую историю. Они описывают ужасающие темпы производства, оставляя их на всю жизнь с болью и физическими проблемами. Рабочие, зарабатывающие в среднем 12,50 долларов в час или около 26 000 долларов в год, говорят, что их могут уволить, если из-за травм они не смогут работать усерднее; компании сообщают о постоянной текучести кадров.

«Это та же история», — говорит Глория Сармиенто из Nebraska Appleseed, группы по защите интересов рабочих, которая опросила 455 рабочих в этом штате в 2009 году. «Линия действительно быстрая. . Они обращаются с нами как с животными »

Кто отвечает за линейную скорость?

Многие рабочие на предприятиях по производству мяса, свинины и птицы не говорят по-английски, но они знают, что, когда начальник говорит об OSHA, это означает, что правительство приближается и завод лучше работает.Работники мясоперерабатывающих предприятий, которые разговаривали с Harvest Public Media, сказали, что охранники у ворот заводов сигнализируют о входе инспекторов OSHA, цепочка часто замедляется, и к ней добавляется больше рабочих.

И тем не менее, OSHA не контролирует темп производственной цепочки — факт, названный «нормативным извращением» профессором права Университета Айовы Марком Линдером в одном из первых отчетов, привлекающих внимание к скорости линии и травмам рабочих в 1995 году.

Агентству поручено следить за безопасностью рабочих, но оно продолжает отвергать предположения о том, что оно имеет какие-либо полномочия в отношении скорости производства.Он отклонил запрос от 2013 года дюжины групп по защите прав трудящихся об установлении более низкого стандарта скорости линии.

В письменном ответе трудовым коллективам Дэвид Майклс, помощник министра труда OSHA, отметил, что устройства MSD нельзя отнести исключительно к скорости линии. Также необходимо учитывать факторы эргономического риска и низкие температуры в растениях, пишет Майклс.

Министерство сельского хозяйства США наблюдает за производственной линией на мясоперерабатывающих предприятиях, но агентство концентрируется исключительно на безопасности пищевых продуктов, в результате чего рабочие обеспокоены травмами, вызванными скоростями линии, без защиты.

Правительство утверждало, что постановления Министерства сельского хозяйства США «действуют как своего рода де-факто дросселирование линейной скорости, защищающее рабочих», — говорит Тед Дженовэйс, автор книги The Chain: Farm, Factory, and the Fate of Our Food , an книга расследований о мясопереработке на Среднем Западе.

«Давний аргумент Министерства сельского хозяйства США состоит в том, что они не следят за безопасностью рабочих, но что безопасность рабочих обеспечивается процессом проверки, создавая то, что они называют« точкой трения »со скоростью технологической линии», — говорит Дженовейс.

Однако даже этот дроссель удаляется, поскольку Министерство сельского хозяйства США поддерживает противоречивую программу, уже действующую на многих птицефабриках, которая сокращает количество государственных инспекторов и передает многие обязанности по обеспечению безопасности пищевых продуктов компаниям. Министерство сельского хозяйства США рекомендовало разработать аналогичные программы на свиноводческих предприятиях.

«Боль на всю жизнь»

Тереза ​​перенесла операцию, но она не помогла. Поэтому она пожаловалась начальству.

«Я сказала:« Хорошо, почему вы отправляете меня обратно в очередь, когда у меня болит? Мне нужно обратиться к другому врачу », — говорит Тереза.«Они сказали:« Мне очень жаль, доктор сказал, что тебе придется жить с болью до конца своей жизни ».

Она продолжала работать. Беременная вторым ребенком, она говорит, что ей даже не разрешали ходить в туалет.

Наконец, по прошествии пяти лет, Тереза ​​почувствовала, что с нее достаточно, и бросила работу, попросив компенсацию за свои травмы. Ей сказали, что компенсационная страховка рабочих не оплачивает боль, но ей присудили 1700 долларов за время, проведенное вне работы.

Сейчас 31 год, Тереза ​​может работать только неполный рабочий день.Плечо продолжает ее беспокоить. Она часто бывает дома со своими тремя детьми, 7-летним мальчиком, 3-летней дочерью и 9-месячным мальчиком. Она говорит своим друзьям, которые все еще работают на заводе, уходить.

«Я сказала им, что вам лучше найти другую работу, потому что вы потеряете все», — говорит она. «Рано или поздно они пострадают. [Компании] наплевать. Они просто выбросят их и нанять больше людей».

Сколько стоит рука?

Любую возможность обращения в суд для работников с MSD осложняет неоднозначный характер травм, как с медицинской, так и с юридической точки зрения.

Многим рабочим приказывают вернуться к работе и им запрещают сообщать о травмах, поскольку менеджеры хотят, чтобы отчеты о травмах OSHA были на низком уровне, согласно недавнему правительственному отчетному бюро. Травмированные рабочие говорят, что они остались на линии из-за отсутствия больничного листа или из-за страха потерять работу.

Бриттон Моррелл, поверенный из Грили, штат Колорадо, представляет интересы рабочих, подавших иск о компенсации за «кумулятивную травму», но им было отказано.

Утверждения трудно доказать, говорит он, потому что рабочий должен применять контрольный список факторов риска.Сколько повторяющихся движений требуется на работе? Удерживает ли рабочий конечности в неудобной позе? Прикреплен ли к работе вибрационный механизм?

«Это византийский контрольный список», — говорит Моррелл.

Приходится нанимать специалистов, а это дорого, говорит он. Расчеты по претензиям сложны и включают возраст, часть тела и размер заработной платы работника. И эти расчеты различаются в зависимости от штата из-за законов о компенсации работникам.

«В какой-то момент в случае серьезных травм приходит признание: мы никогда не вернем эти вещи к тому состоянию, в котором они были раньше», — говорит Моррелл.

«Почему они не заботятся о своих людях?»

Габриэль, мексиканский иммигрант, живущий в Небраске, работает на мясокомбинате. Он не хотел называть компанию, в которой работает, или использовать свою фамилию, опасаясь мести по отношению к членам семьи, которые все еще там работают. По его словам, у него были друзья и родственники, которых тоже уволили, в основном за ранения.

«Как только вы пострадаете, они просто ждут, когда эти люди совершат ошибку, чтобы уволить их, потому что они не хотят, чтобы они были там», — говорит Габриэль.«Даже если вы выполняете легкую работу и [это означает], что вам больно, вы садитесь, вы устаете, они увольняют вас, потому что они говорят, что вы спите».

В то время, когда забота о благополучии животных изменила способ ведения бизнеса компаниями — обеспечение того, чтобы яйца производились без клеток, чтобы цыплята бродили на свободном выгуле, чтобы беременные свиньи не содержались в маленьких клетках для беременных, — все еще мало протестов об условиях для рабочих, производящих наше мясо.

В прошлом году Oxfam America выпустила отчет о «мрачных» условиях, в которых находятся рабочие на птицефабриках.В статье «Жизнь на кону: человеческая цена дешевой курицы» группа по борьбе с бедностью возложила ответственность за изменение отрасли на потребителей.

«Один из рабочих, с которым мы работали, — вспоминал Оливер Готфрид из Oxfam America, — сказал:« Если они могут так сильно заботиться о своих животных, почему они не могут заботиться о своих людях? »»

Пегги Лоу является репортером Harvest Public Media , общественного радио, которое занимается репортажами о сельском хозяйстве и производстве продуктов питания.Версия этой истории впервые появилась на сайте Harvest.

заработной платы рабочих скотобойни | Работа

По данным Бюро статистики труда, в отрасли забоя и переработки животных США по состоянию на май 2012 года работало около 485 170 рабочих со средней почасовой оплатой 13,85 долларов США и среднегодовой заработной платой 28 810 долларов США. Однако ожидаемая заработная плата рабочих бойни значительно варьируется в зависимости от конкретной работы.

Забойщики и упаковщики мяса

По данным Бюро статистики труда, по данным на 2012 год, около 75 620 забойщиков и упаковщиков мяса были задействованы в индустрии убоя и переработки животных.Эти рабочие сообщили бюро о средней заработной плате 12,03 долларов в час и 25 010 долларов в год.

Триммеры для мяса

После того, как животные были забиты, мясо необходимо разрезать и обрезать. По данным Бюро статистики труда, в 2012 году на бойнях работало примерно 110 480 триммеров для мяса, птицы и рыбы, и им платили в среднем 11,44 доллара в час. Эти рабочие сообщили о средней годовой зарплате в 23 790 долларов.

Мясники

Мясники и мясорубки проходят специальную подготовку по разделке мяса в соответствии с требованиями заказчика.В результате они, как правило, получают более высокую заработную плату, чем забойщики и триммеры. По состоянию на 2012 год на бойнях работало около 8600 мясников и разделщиков мяса. BLS сообщает, что они зарабатывают в среднем 13,46 долларов в час и 28000 долларов в год.

Грузоперевозчики и грузчики

Грузчики и грузчики перемещают мясо и материалы по всей бойне вручную. По состоянию на 2012 год в отрасли было занято около 25 170 человек, средняя заработная плата составляла 11,80 долларов в час и 24 540 долларов в год.Другие сотрудники используют конвейерные ленты для перемещения продуктов по всему предприятию, и они зарабатывают в среднем 12,08 долларов в час и 25 120 долларов в год.

Работники по контролю качества

На бойнях по состоянию на 2012 год работало около 11 890 работников по контролю качества, включая инспекторов, пробоотборники, весы, сортировщики и тестеры. Они следят за тем, чтобы продукты соответствовали стандартам, установленным отраслью и законодательством. Бюро статистики труда сообщает, что работники по контролю качества, занятые на убое и переработке животных, зарабатывали в среднем 13 долларов.54 в час и 28 160 долларов в год в 2012 году.

Упаковщики

Готовые и нарезанные мясные продукты должны быть упакованы, прежде чем они могут быть отправлены в оптовые и розничные магазины. По оценкам BLS, рабочие бойни, упаковывающие мясо вручную, зарабатывали в среднем 10,95 долларов в час и 22 780 долларов в год по состоянию на 2012 год. Те, кто работал на машинах, используемых для упаковки и упаковки мяса, в среднем получали 12,32 доллара в час и 25 630 долларов в год.

I Забой животных, чтобы заработать себе на жизнь. Вот как я контролирую свои эмоции

Эта статья была первоначально опубликована на VICE Germany через цюрихский офис.

В небольшой деревне Штайн на севере Швейцарии каждый понедельник умирает как минимум одно живое существо. Часто от рук Бобби Мюллера.

Каждую неделю фермеры привозят свой скот в семейную мясную лавку Мюллеров, где Бобби, его братья и сестры и в общей сложности десять сотрудников забивают животных, очищают их от костей и продают или готовят для мероприятий общественного питания в течение почти 30 лет. Я хотел знать, как убийство профессионально влияет на Бобби и что приходит ему в голову, когда он нажимает на курок.Итак, я спросил.

MUNCHIES: Каково было вам впервые убить животное?
Бобби Мюллер: Это было очень странное чувство. Первым животным, которого я убил, была свиноматка. Мне было 16 лет. Мой отец тоже был мясником и часто брал меня на работу, поэтому я знал, что будет дальше. В самом начале своего ученичества я увидел, как животное оглушают [слово «оглушение» можно использовать для описания того, как заставить животное потерять сознание или убить его. Бобби использует его для описания убийства] с помощью болта или поражения электрическим током.Удивительно, одну секунду он все еще стоит, следующая — бум! — животное безжизненно падает на землю. Первый раз, когда я сам применил болт, было очень тяжело. Хотелось сделать правильно, чтобы не пострадало. Когда животное умерло, я был поражен, что мне это удалось.

А как себя сегодня чувствуешь?
Сегодня проще. Вам нужно спокойное отношение и точное понимание того, что вы делаете. Я мысленно прорабатываю план убоя, приспосабливаюсь к животному и пытаюсь оценить его настроение.Животные реагируют на отношение человека — если я займусь работой спокойно и решительно, животное это почувствует. Прежде чем применить болт-пистолет [который убивает, нанося резкий удар по голове] или ударные клещи [убивая животное электрическим током], я думаю про себя: «Хорошо, теперь твоя очередь, я выставлю тебя из ваше несчастье «. Это может показаться немного эзотерическим, но я думаю, что это лучше, чем импульсивное нажатие на курок.

Как именно работает процесс убийства?
Каждый понедельник мы отправляем животных на нашу бойню.Ветеринар сначала оценивает поведение животных и проверяет все медицинские заключения. Тогда пора сохранять спокойствие. Как только дверь транспортера [транспортного средства] открывается, мы стараемся вести себя тихо и осторожно, чтобы не причинить вред животному. Мы ведем животных по одному в бойню, чтобы им не приходилось смотреть на бойню. Я не думаю, что они возражают, но я думаю, что так будет более уважительно. Затем мы оглушаем животное либо с помощью болтового пистолета для крупного домашнего скота, либо с помощью электрошокера для более мелких животных, таких как овцы.

Но это не всегда так, мы регулярно видим животных, замученных на бойнях, не так ли?
Да, особенно в крупных хозяйствах, иногда дела обстоят более жестоко. Там к мясу часто обращаются как к товару. Ежедневно убивая, вы теряете связь с животным и видите только мясо. После обучения я работал в такой компании. За час было забито 260 свиней. Это сказывается и на вас физически. Каждый день я вырезал у свиней жир на животе металлическим когтем, а к выходным мои пальцы полностью распухли.Через два месяца я ушел. Я считаю, что жизнь животного нужно ценить. Я могу гарантировать это в маленькой мясной лавке, такой как наша, но в большой компании это часто уже невозможно.

Убийство в какой-то момент стало обычным делом?
В некоторой степени, конечно. В определенный момент вы узнаете, куда поставить машину, чтобы обеспечить быстрое и правильное оглушение. Но у меня всегда были проблемы с телятами. Они любят сосать мои пальцы, когда я веду их на бойню, и они такие милые и милые.Меня несколько раз трясло и меня тошнило.

Вы могли бы просто прекратить убивать животных.
Люди так долго убивали ради еды. В каменном веке люди [спорно] гоняли животных со скал, чтобы охотиться на них. Но сегодня вы можете гуманно убивать животных ради их мяса. Также важно, чтобы мы знали, откуда берется мясо: от живого животного, а не расфасовано в супермаркете.

При каких обстоятельствах вы бы отказались зарезать животное?
Если бы у меня не было возможности или оборудования, чтобы правильно зарезать животное.Например, метод убоя — когда животное без анестезии обрезают до смерти, убивая его шею, — это то, в чем я не вижу смысла. Нервная система людей и животных предназначена для поддержания жизни нашего тела, даже если мы получим серьезную травму. Адреналин держит нас в сознании, поэтому мне трудно представить, что метод убоя — это безболезненный метод убийства животного.

Вы бы убили собственного питомца?
Да, мне приходилось делать это несколько раз.Я сам убил всех своих лошадей, когда пришло их время. А иногда и соседскую собаку. Но всегда по состоянию здоровья.

Бывали ли у вас когда-нибудь бессонные ночи из-за работы?
Не лично я, а коллега, который несколько лет назад работал на большой бойне, сказал мне, что он не может спать по ночам. Его коллеги напивались после работы, но он не мог. В итоге он ушел.

У многих мясников проблемы с алкоголем?
Вы не можете так легко установить это соединение.Скорее, на крупных бойнях это похоже на работу на сборочной линии. Я испытал это на себе, я был в зоне восемь часов и все, что я делал, это работал. Вечером я пошел домой и не мог успокоиться, потому что все еще был полон адреналина. Если вы выпьете пиво после работы в этой зоне, вы сохраните такое же отношение.

Как мясник, вы должны осознавать, что каждая бойня — это новый вызов. Вы не можете стать эмоционально оцепеневшим и должны осознавать, что делаете.Работа на самом деле похожа на отношения: вы должны оставаться в курсе того, что вы чувствуете, и работать над собой. Это единственный способ справиться с этим.